Тенденциозная рецензия на себя

Всем известно, что, сочиняя свои прозаические и поэтические произведения, улетая в облака и пропадая в земных недрах, авторы на самом деле пишут о простых и понятных обывателю вещах, зашифровывая свои мысли в метафорах. Для наглядности разберем текст песни "Смотритель"
некоей начинающей и продолжающей сетевой поэтессы Веры Флёровой.

И начнем не как принято начинать всякий анализ, с разбора, а сразу с вывода. Эта песня - о сочувствии. О том, что каждый сочувствующий, стОит ему лишь раз вовлечься в причинно-следственную канву чужой судьбы, оказывается в мире излагаемых событий уже не как наблюдатель, а как участник.
Вспомним - в начале песни мытарь просит:
"Открой мне, смотритель, я - лунный свет, серебрящий шпалы", представляя себя как нечто бестелесное, безобидное и даже, возможно, сомневающееся в собственном существовании.
"Я родом из тела, разрушенного воздаяньем" - продолжает мытарь.
У этой фразы двойное дно. Ее месседж - "я мертв, я не причиню вам вреда" и в то же время "пожалейте меня, я пострадал от (кармической) справедливости".
"Я вышел из его горла волною алой" - добавляет мытарь, чтобы ни у кого не осталось сомнений в причинах его смерти.
"Я весть, я печаль, я - печать на его молчании".
В последней фразе все ясно - если, мол, смотритель, к сочувствию которого тут взывается, еще не понял, что ему надо испытывать по поводу кончины своего гостя, то теперь ему четко указано - печаль. Просить его испытывать скорбь было бы нескромно, а вот печаль -самое то. С его заявлением "я - весть" тоже все ясно: несмотря на свои скромные запросы он пришел менять существующее положение вещей, он принес некую информацию, которой суждено многое изменить. Где именно, пока не говорится, но мы ждем.

"Воспитанный недеяньем, я фантастичен"
- здесь и далее мытарь продолжает рассуждать о своей природе и к концу четверостишья вдруг - внезапно! - заявляет о некоей информации, к которой только у него есть доступ. Информация довольно мрачная, так что из образа мытарь не выходит.
"Я знаю в лицо всех тех, кто сюда не прибыл".

Дальше идет лирическое отступление, предположительно, о четырех стихиях, упоминая которые призрак как бы намекает - бесполезно взывать к его человеческой ответственности за произошедшее, он - непреложный закон природы, неотвратимость и т.д.

После чего нам дается туманная картина самой трагедии, ставшая, как явствует из текста, легендой о "вечной свадьбе" - тени проклятья за окнами вагона "и на колесе обрывки белого платья". Можно предположить, что мытарь был женихом или, в крайнем случае, свидетелем, а может быть и обманутым любовником, от которого ушла погибшая позже невеста.
Смотритель, подразумевающийся в стихе - обычный человек, и не испытывать печали по этому поводу он, само собой, не может. Во всяком случае в стихотворении об этом нигде не говорится. А если не говорится об обратном, следовательно, смотритель печаль испытывает.
И в этот момент мытарь признается: "закрыта повесть". Он выполнил некое задание владеющих им сил, и, в последний раз уже просто для прояснения ситуации обращаясь к смотрителю он заканчивает свою речь:
"Открой мне, смотритель, открой... здесь пройдет мой поезд".
В этот момент мы понимаем, что смотритель, пожалевший призрака, на самом деле не просто дал ему доступ в свою душу, а впустил зло и маету в тот мир, который он охраняет.
Напрашивается аналогия о страже врат между Светом и Тьмой, о том, каким неподкупным он должен быть и как хорошо разбираться в том, кого можно жалеть, а кого нельзя.
Вторая аналогия более реальна. Кто угодно знает - пожалев иных один раз мы зачастую обрекаем себя на вечную отдачу долга, который мы ни у кого не брали. В особо тяжелых случаях сами вскоре сами становимся достойны жалости.

Сразу напрашивается второй вывод, который, наверное, не понравится фанатам Веры - беспринципный автор учит нас никого не жалеть. Знаменитое выражение "ходют тут всякие" - вот мораль этого, с позволения сказать, поэтического произведения, которых в Интернете развелось видимо-невидимо, с помощью которых теперь кто хочет, может промывать нашей молодежи мозги.

***

Приложение (собссно, стих). 

Открой мне, смотритель;
Я - лунный свет, серебрящий шпалы,
Что родом из тела, разрушенного воздаяньем.
Я вышел из его горла волною алой.
Я - прах и печаль. Я - печать на его молчаньи.

Воспитанный недеяньем, я фантастичен.
Как шум тумана,
Как тень от поющей рыбы.
Я так одинок в толпе, что почти безличен -
Но помню в лицо всех из тех, кто сюда не прибыл.

Как лебедь, с воды взлетающий в иномирье,
Я чист, но в моей крови - отголоски зова
Четыре правды семи стихий, и четыре слова -
И тех, для кого я жил - до сих пор четыре.

Вода мне на вечные дни подарила омут
Огонь разогрел мои мысли, а воздух - тело
И лишь земля мне за всех ответила по-другому...
Взяла и вернуть обратно не захотела.

Открой мне, смотритель,
Теперь я мечты бесплодней
Навеки привязан к горячим рельсам дороги
Нет кар для меня и нет благодати господней.
Безгласен и слеп
Стою на твоем пороге.

Я весь - легенда, я песня о лютой доле.
Я послан ей как хранитель - на страх и жалость.
Припомни - легенда о свадьбе, что затерялась
В разгонах стрелок и шпал, в одиноком поле.

С тех пор раз в год, в полуночном мерцаньи звездном,
За темными стеклами плещется омут проклятья
Так быстро - еще немного и станет поздно -
И на колесе обрывки белого платья...

Повенчаны мы с судьбой - золотой и страшной,
Просмолены шпалы металлом...
Закрыта повесть.
И лишь для меня не закончился день вчерашний!
...
Открой мне, смотритель. Открой.
Здесь пройдет мой поезд.