Всё возвращается на круги своя
Автор: Михайлова Ольга...Писатель в России должен жить долго...
Корней Чуковский
...Странно, но с конца февраля что-то изменилось. Нет, не в мире, во мне. Или точнее, события в мире что-то изменили во мне. Откуда этот неожиданный прилив сил, то дерзкое веселье, которое даёт только весна в семнадцать лет? Чувствую себя рыбой, бултыхнувшейся в тёплый, уютный водоём. Всё такое знакомое, до боли родное...
"В России надо жить долго..." Мои молодые подруги искренне негодуют, ужасаются курсу доллара, переживают из-за унижения русских за рубежом, говорят о митингах в Европе. Носы в соцсетях. Лица насуплены и серьёзны. Говорят о свободе, несправедливости, войне, ужасе... "Нам грозит железный занавес", - повторяют они вычитанное в айфонах.
А я живу в России так долго, что, в отличие от них, не из соцсетей знаю, что такое железный занавес, берлинская стена, Варшавский договор, да и Ленин там, в моих воспоминаниях, если и не такой молодой, то всегда живой... Свободу Анджеле Девис! Я не знаю, кто такая Луиза и с какого она пришла карнавала, но я до тех пор не выйду на работу, пока ей не дадут свободу! Весь мир протестует, а нам пофиг... Пусть беснуются буржуи! Наш ответ Чемберлену... А накося выкуси... Нехай клэвэщут! Давно ли это было? 
Жизнь в России - ведьмины круги, замкнувшийся круг, маятник бытия. "Как будто жизнь качнётся вправо, качнувшись влево... "(с) А я уже там, вправо, была. И тут, влево, тоже была. И снова вправо... И снова влево. Но откуда радость? Да это я просто окунулась в свою молодость...
...Репродуктор, слюною брызгая и захлебываясь от злости,
хаял гидру империализма, хаял волчьи его аппетиты.
Раздавались посылы пьяные у пивного ларька, и возле
автоматов игральных слышались то и дело крики: «Иди ты!»
Ну а я под тенистым клёном, под его густолистой кроной,
сидел в тени серо-зеленой и читал Франсуа Вийона.
Я читал, покоряясь чарам, обаянию строк вийоновых:
мне ведь тоже не раз случалось над ручьём умирать от жажды,
и читал я, пока светили мне витрины светом неоновым,
и пока не сгущалась полночь, - на ладони – горсточкой сажи.
Я читал и слушал, как пели цикады в уснувших аллеях,
и как под лапами елей двоились эхом их трели…
1983