Доносы Инквизиции и борьба с ересью

Тот факт, что в период Инквизиции огромное количество людей по собственной воле доносило на своих родственников, друзей, соседей, близких о том, что они "возможно" еретики (сочувствующие еретикам, встречавшиеся с ними, встречавшиеся с теми, кто виделся с еретиками хоть единожды) вызывает у современных людей яростное отрицание - "как можно?" - или неверие в эти факты.
Дело в том, что духовное спасение, возможность избежать ада - вот к чему в наибольшей степени стремились люди Средневековья. Донося, очень часто, люди были уверены, что делают этим благо - спасут и себя, и тех, на кого доносят, от вечного ада. Тот факт, что параллельно субъекты доносов обрекались на тюрьмы, истязания и, возможно, костры никого особо не смущал: римская Церковь спасала главное - бессмертную душу.

Многие читатели исследований по истории Инквизиции придут к мысли, что Риму нужно было бы внедрять такого рода идеологию поколениями, систематически внушая своим прихожанам неутихаемое беспокойство параноидального типа за возможные адские муки в будущем... Римско-католические священники бесконечно учили о том, что кто не доносит, тот сам хуже еретика, а любовь и забота к близким заключается в том, чтобы спасти их души от вечного адского пламени, а не сохранять тела, пытка же - ничто по сравнению с бесконечной болью в аду. Храмовые фрески и картины изображающие в ярких красках муки еретиков в аду не давали забыть об этом ни на мгновение. Еще один метод агитации - самый наглядный - прилюдные казни "упирающихся", стирание с лица земли их домов или домов, где хотя бы даже видели еретика, разорение могил еретиков и сжигания их останков... Эти меры действовали быстро и решительно - и не только к самим несогласным (например, катарского клира) , но и к "заподозренным в связи с еретиками" - их родственникам, друзьям, знакомым, знакомым знакомых, тем, кого десять лет назад кто-то, будто бы, видел в компании последних и так далее. Массовая истерия должна была держаться уверенно и с неослабевающий силой... Иначе Инквизиция не принесла бы результатов.

Разумеется, в данном контексте еще ярче заметна антитеза с учением Добрых Людей об отсутствие ада как такового, невозможности человеческого суда как "последней инстанции", отрицании любого насилия,в том числе, принудительного покаяния и пыток. Катары также отрицали самое существенное, что терзало умы тех, кто доносил на близких и признавался в не содеянном - параноидальный ужас перед наказанием Божьим. Бог, по их учению, не наказывает, не злопомнит, не осуждает на страдание, не осуждает на ад, ибо Любовь и Добро не совершают зла.
Оказывается, даже фразу "Бог есть Любовь" ("И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем" - Ио. 4:16) можно понимать по-разному... Принудительное "осчастливливание" пожизненным заточением ради спасения души - не удивляйтесь - но для логики Инквицизии это норма.

"Власть Церкви распространялась одновременно и очень логически связно на жизнь и души верных. Священники беспрерывно внушали людям, что условием попадания на небеса являются доносы на еретиков, даже на собственную жену, отца или сестру. Духовное спасение должно было возобладать над всем. Кроме того, Церковь заявляла, что все это делается для блага самих еретиков: ведь она преисполнена любви и пытается с необходимым рвением привести их на благой путь. [...] В конце концов, внутрисемейная и дружеская солидарность была разбита во имя «высшего» блага: тот, кто не доносил, терял самое драгоценное, что у него было – свою душу. В то же время, он участвовал в разрушении всего христианского общества, становясь на сторону «civitas diaboli». Этот социальный компонент не стоит сбрасывать со счетов.
Кроме того, методы, применяемые Инквизицией, делали свое дело. Тот факт, что некоторые инквизиторы не применяли пыток, не должен обманывать исследователя. Изнурительные допросы создавали атмосферу ужаса, которая действительно была не менее страшна, чем телесные мучения. Обвиняемые безостановочно подвергались «ударам» новой информации и не знали, что именно известно инквизитору.
Эти допросы часто происходили после того, как человек многие месяцы проводил в заключении в «Murus strictus», после того, как его лишали сна или применяли другие подобные меры. Фактически, такие злоупотребления, как насильственное лжесвидетельство, массовые процессы над подозреваемыми, повсеместное применение пыток, происходили не только во времена Конрада Марбургского и Робера ле Бугра (инквизиторы, известные своими злоупотреблениями). Они случались во время всего периода существования Инквизиции".

(цитата и иллюстрация взяты из Данеэла Мюллер "Рождение инквизиции)