Из электронных блокнотов 9 (кусок ненаписанного)

16.06.10

– Задачка, – буркнул маг, – в пределах школьного курса геометрии.

– Какого?

– В наших обстоятельствах “школьного” означает – простейшего. Возьмём трёхмерное пространство. Его проекция на пятимерный континуум является прямой. Через одну точку прямой сколько можно провести перпендикулярных прямых?

– Две?

Маг поморщился.

– Прекращай дурачка строить. Не две, а – в теории – бесконечно много. На практике нам помешают квантование, притяжение симметрий и взаимное наложение подобий, что в школьный курс уже не входит. Поэтому, чтобы не вдаваться в подробности, “бесконечно много” заменяем на “очень много”. Триллионы потенциально достижимых миров, десятки доступных. Но! Если мы возьмём другую точку на первой прямой, сколько перпендикулярных прямых можно будет провести через неё?

– Э… наверно, тоже очень много?

– Это был риторический вопрос. Спросим ещё напоследок: из какого количества точек состоит прямая?

– Из очень большого, да?

– Точнее, из бесконечно большого. Но поскольку мы рассматривали не всё трёхмерное пространство, а только его часть, находящуюся в пределах конкретного мира, из-за всё того же квантования и ряда второстепенных факторов мы получим примерно такую картину: множество потенциальных точек перехода в пределах одного мира, тысячи активируемых точек перехода, считанные единицы активированных точек-пробоев – и связанные с каждой точкой системы перпендикуляров… однако системы, между собой, как правило, не связанные.

– Как правило?

– Молодца, соображаешь. Из данного правила имеются исключения, причём регулярные, ибо даже отдельно взятое трёхмерное пространство является евклидовым лишь в первом приближении. А на деле любая тяготеющая масса, включая массу планетарную, пространство искажает. Причём такие явления, как лунные и солнечные циклы, эти искажения модулируют.

– Значит, в одну и ту же систему перпендикуляров можно попасть из двух разных точек перехода, но не всегда, а только при удачном расположении луны и солнца.

– Э…

– А ещё из этого следует, что возможность обратного перехода для меня откроется не раньше, чем луна и солнце в обоих мирах – или даже в трёх мирах – займут положение, хотя бы приблизительно схожее с положением в момент моего прибытия. То есть нескоро, ибо в пессимистическом сценарии этого самого положения можно дожидаться веками.

– Вот-вот. И зачем дурачка из себя строил?

– Дурачкам объясняют и проще, и подробнее. А я двое суток не спал и соображаю плохо.

Маг подозрительно взглянул на “плохо соображающего”, но вновь про дурачка заикаться не стал. И правильно, а то мог бы просветиться… в области лингвистики.

Попаданец действительно устал, но не увял, как обычно, а остервенел.

Что ж, во многой мудрости много печали. Подмечено давно, но предельно точно.