Быть тварью

Несмотря на обещанное конюхом лето, погоды стояли студеные, и Квилли в кожаной куртке на фланельке показалось холодно. Хорошо, что они с проводником быстро зашли в станционное здание. В маленьком зале ожидания около железной печки на разосланных войлоках и шкурах валялись какие-то люди. Было похоже, что валяются они уже не первый день.

— А, перелетные пташки! — пренебрежительно сказал проводник и пояснил для Квилли, открывая дверь в кассу. — Ждут поезда на прииски.

Комнату делила напополам железная решетка, в которой было три маленьких окошечка и закрытая на висячий замок дверь. За каждым окошечкам стояло по столу, а над окошечками были повешены таблички с надписями через трафарет: «Касса», «Телеграф», «Регистрация». Около телеграфного окошка висело объявление: «Деньги по телеграфным переводам временно не выплачиваются. Квитанции можно обналичить в столовой». На все три окошка был один человек.

— Киаора, — сказал проводник. — Получай выбывших. — Он протянул шнурки с тремя жетончиками. — Все живы, выбыли через Шау-Шау.

Регистратор-кассир-телеграфист сел за стол, взял с полки книжку квитанций и быстро заполнил графы на трех страничках. Потом поднял голову и посмотрел на Квилли:

— Прибывший?

— Угу, — сказал проводник. — Я пошел, дальше сами.

— Хаэре, — меланхолично попрощался регистратор, беря другую книжку. — Имя. Можно не то, что было в Империи.

— Квилли Ксантаро, — ответ был дан почти без размышлений.

— Возраст?

— Девятнадцать лет.

— Приехал быстро разбогатеть? — спросил регистратор, как будто такой вопрос был в анкете.

— Нет. Жить и работать.

Регистратор посмотрел на Квилли:

— Слушай, если у тебя туберкулез и тебе наврали, что здесь самая здоровая местность...

— У меня нет туберкулеза. Ну, насколько это вообще способны определить врачи.

Регистратор смотрел недоверчиво, пришлось добавить:

— У меня другая болезнь, и возможно, этот климат мне подойдет.

— Возможно, — с сомнением сказал регистратор.

— Посмотрим. Я не думал, что в это время года здесь еще холодно.

— Мы на добрую четверть мили выше Логара, — сообщил регистратор. — Все забывают учитывать разницу.

— Ничего, привыкну как-нибудь.

— Профессия есть?

— Я учился на электротехнических курсах, но не закончил. Слесарил в клубе «Мотор», но рекомендаций нет.

— Здесь редко у кого есть рекомендации, — заметил регистратор. — Загляни в механические мастерские. Вот так, как стоишь, посмотри в окно. Видишь две трубы — одна повыше, другая пониже.

— Да.

— Та, которая пониже — мастерские.

— Спасибо.

— Если не стесняешься соврать, что тебе семнадцать, зайди в «Связь», это с другой стороны дома. Там помогут, если что.

— Воздержусь, пожалуй.

— Дело твое, — согласился регистратор. — Я тебя запишу в третью тысячу, — сказал он. — Чтобы людям было ясно, что ты не босяк с приисков, а приличный человек. — Он подал Квилли жетон со шнурком.

— Спасибо.

Регистратор встал, снял с вешалки меховую безрукавку, протянул Квилли:

— Кога.

— Простите?

— Подарок. Надень под куртку, будет как подстежка.

— С-спасибо.

— Надевай, надевай, не стесняйся, — регистратор проследил, как безрукавка подошла Квилли. — Киаора!

— Эээ?

— Удачи, в смысле. Хаэре — проваливай.

— С-спасибо...

С безрукавкой мороз был не страшен, и можно было направиться прямо в мастерские, но Квилли сбила с пути праведного вывеска «Столовая», подвернувшаяся по дороге. В большой комнате, где стояли два длинных стола и лавки, никого не оказалось. Впрочем, из двери рядом с полузакрытым раздаточным окном выглянул угрюмый дядька, оглядел Квилли с головы до ног и буркнул:

— С поезда, что ли?

— Ага. — Слова о том, что денег хватит разве что на пирожок, застряли в глотке у Квилли.

Дядька скрылся в кухне, стукнула, открываясь, створка окошка, дядька поставил на прилавок миску с густым фасолевым супом. В супе лежал солидный кусок мяса. И пахло все это одуряюще.

Всякие остатки совести покинули Квилли.

— Ложку надо иметь свою, — сказал дядька. — Нет ложек.

— Ничего страшного. Вон те две лучинки можно?

Около печи в кухне, как было заметно из раздаточного окошка, рядом с угольным ящиком лежало полено, от которого отщепливали лучины на растопку. В кучке деревянных палочек лежали как раз подходящие, Квилли пришлось лишь чуть-чуть поправить концы ножом.

У дядьки брови полезли на лоб, когда он увидел, что Квилли расправляется с супом по лорийской методе: жидкое пьет, твердое подбирает палочками.

— Циркач, что ли? — спросил он, самолично принеся к столу второе и компот.

— Слесарь.

Похоже, здесь были в ходу только большие порции, но Квилли выгодно было побольше съесть, прежде чем встанет вопрос об оплате. Наконец, решительный миг настал.

— Вот все, что у меня есть, — на ладони лежало несколько жалких монеток. — Этого хватит?

Дядька равнодушно глянул на монетки.

— Ты в Фактории работать собираешься или как? — спросил он.

— Мне посоветовали обратиться в механические мастерские.

Дядька кивнул:

— Заработаешь — рассчитаешься. Ночевать где думаешь?

— Еще не знаю.

— Если не найдешь где, приходи сюда. Но не советую, тут самое отребье ночует. И погоди, сейчас дам тебе хапчик.

— Простите? — вопрос Квилли адресовался уже к спине дядьки, который направился на кухню.

— Хапа-паракуихи (буквально: ужин-завтрак), — непонятно объяснил из кухни дядька.

— О?..

— Перекус, — дядька наконец выразился более-менее понятно. — Вдруг проголодаешься.

— А! Теперь понял! Извините, я здесь недавно и еще плохо понимаю местный язык.

— Привыкнешь, — дядька принес из кухни бумажный пакет с едой. — Покажи свой жетон. А, так ты в третьей тысяче! Значит, можешь пойти в магазин, — дядька ткнул пальцем куда-то в окно, — и купить себе кружку, миску и ложку. Советую иметь свое. И еще что-нибудь нужное по мелочи. Если ты из третьей тысячи, то тебе могут открыть небольшой кредит.

— Насколько небольшой?

— Десять-двадцать монет. Может быть, тридцать.

— Монеты — это империалы?

— Угу. Хаэре.

— То есть «проваливай»? А что надо говорить в ответ?

— Эхонора, — усмехнулся дядька. — Оставайся, значит.

Он проводил Квилли до двери, чтобы наложить засов, но пришлось погодить, потому что голова Квилли появилась в проеме:

— Э... а как «здрасте» по-здешнему?

— «Тэна коэ», если с одним здороваешься. «Тэна куту и тэней ата» — если несколько человек. Знакомому можно сказать «киаора».

— Спасибо!

— Вакамихи, — поправил дядька.

— О! Вакамихи.

— Эхе порарурару, — ухмыльнулся дядька. — Пожалста, в смысле.

— Киаора! — голова исчезла.

Аннотация: Восемь лет назад древний колдун затеял грандиозный магический ритуал, унесший множество жизней, собираясь создать человека со сверхчеловеческими способностями. Теперь немногие выжившие «подопытные кролики», что-то получившие и что-то потерявшие в ритуале, ищут свое место в жизни. Можно ли быть человеком, если чья-то недобрая магия превратила тебя практически в нелюдь? https://author.today/work/15040

Примечания автора:

В цикл «Мир Книги» входят несколько романов, связанных вместе страной и миром, где происходит действие, но не связанных ни временем, ни общими героями:

«Приют Изгоев», время действия аналогично европейскому началу 17 века.

«Там, где Королевская Охота», конец 18 века (существует другой вариант, с иной композицией глав — «Лица и маски»)

«Кодекс Арафской дуэли», начало 19 века.

«Быть тварью», действие которого происходит во второй половине 19 века.

«Когда закончится война», середина 20 века.