Рефы локаций. Форт

Не то, чтобы флешмоб, но внезапная идея, связанная с работой над отрывком.

***

Форт был частью старого, разрушенного замка, с незапамятных времен стоящего на южной границе. Раньше крестьяне использовали его под склады, но идущая с болотистой реки сырость изгнала из просторных помещений и зерно, и картофель. И теперь форт пустовал. Неудивительно, что ведьмы обосновались здесь. После Роанской войны граница охранялись весьма условно, кто бы им помешал разведать тут всю местность вдоль и поперек? Вот только зачем? Зачем? Этого я никак не могла взять в толк. 

Мы шли широким и низкими сводчатым коридорами, ведьма вытащила из стены горящий факел, чтобы освещать путь, и я стала подозревать, что она сама заблудилась в этой паутине ходов. Форт давил. Кое-где можно было даже задеть головой кирпичный свод перекрытия, да и просторные помещения по бокам тоже не отличались высокими потолками. 

Нам встретился коренастый черноусый наёмник, ведущий по коридору раненного волколака в кожаном наморднике. Волколак был как маленькая лошадка и доставал человеку до груди. 

Прямо перед нами, из приоткрытой тяжелой двери выбежала веселая растрепанная девушка, подбирающая широкие юбки. А следом за ней - мужик. Штаны его были приспущены, и я отвела взгляд. Гадость! 

Слышалась музыка. Звуки какого-то незнакомого инструмента. Струнного, но по тембру совсем не похожего на гитару,  ему вторила дудочка. Мелодия была танцевальная, задорная. Ведьмы явно праздновали военную удачу. Убийства людей…

Как так-то? Неужели все эти разговоры о войне, которые, сколько я себя помнила, то разгорались на вечеринках маминых и бабушкиных друзей, то надолго тухли и забывались, все эти домыслы имели под собой реальную почву? Неужели правда, что Кавен ни в какую не хотел предоставить морриганкам найденные в Запретной Земле чертежи? Не то кораблей, не то летательных пузырей. Испугался, что они построят флот. Так говорили взрослые. А ведьмы… обиделись. Они считали, что Кавен обязан их армии в победе над радикальным Роаном. Считали, что Кавен должен делиться знаниями… 

“Тебе все равно… - говорила я себе. - Ты не знаешь причины. И не смыслишь в политике!” Мне нельзя было сейчас разрешать себе гневаться, плакать, бояться. Иначе иттиитская природа разбудила бы во мне древние силы. И я бы себя выдала. Тело и разум мои были заняты контролем над чувствами. 

Только раз я дрогнула, когда, проходя под лестничным изломом, внезапно почувствовала чужую нежность. Не похоть, коей тут было густо и избыточно, а именно любовь, такую занятость друг другом, что всем мир пусть катится к черту. Я мельком увидела их, пока проходила мимо. Это были две женщины. Одна белая, как снег, другая - чернокожая. У белой на поясе висел меч. Свет от факела моей конвоирши упал на рукоять с круглым набалдашником и закрученной спиралью резьбой на гарде. Странной резьбой - неудобно же так держать… Только если в перчатках. Молодые морриганки горячо целовались. Их длинные черные и белые волосы переплелись на плечах.

- Не завидуй, пирожочек! - весело гыкнула моя конвоирша. - Сладенького тебе еще обломится. Сейчас покажем тебя главной, а там поглядим.”

И она игриво шлепнула меня по ягодице.

Главная ведьма сидела за столом в трапезной. Тарелка с жареным мясом и кубок были отодвинуты в сторону, а перед ведьмой лежали какие-то бумаги, рядом валялись лупа и перо, от которого по поверхности дубового стола растекалась клякса, уже окрасившая карту нашего края где-то в области Южных Чуч. 

Главная устало чего-то перелистывала, время от времени чихая в рукав тужурки, но увидев нас, оживилась и даже просияла. Она была совершенно человеческой породы, будто бы ее наняли вот прямо из соседнего села и приодели в военною форму. Живая такая, веселая дамочка, невысокая и вполне стройная, с темными волнистыми прядями, выбивающимися из прически. И большой лошадиной челюстью и такими же большими лошадиными глазами. Вот только на лбу у ведьмы были целых три татуировки. Стрелы, обозначающие очень крупную шишку. Я конечно не разбиралась в военных рангах, однако знала, что и за одну красную стрелу на лбу морриганки выслуживаются годами.

“Лошадь” рассматривала меня внимательно и практично - решала, куда пристроить трофей.

- Ничего такая, крепенькая. А почему связана? — спросила она, и снова чихнув в рукав, выругалась. — Чертова сырость! Эти гении древних новаций построили форт прямо на болоте. Идиоты. Так почему она связана? Сопротивлялась? Буйная?

- Они везли ее связанную, — ответила толстуха.

- Кто? Иттииты? - удивилась главная. - Интересненько... С чего бы им вязать человечью деву? Ты же человечья?

Я хотела кивнуть, но вовремя сообразила, что тогда придется отвечать и на другие вопросы, и молча перевела взгляд в угол каменного помещения. 

- Она вообще говорить умеет?

- Не знаю. Молчит все время.

- Траванули они ее, что ли, дикари эти? И что это за балахон? Вот люди! Никакого вкуса. И ещё мы, видите ли, у них ведьмы необразованные... — главная осуждающе поджала губы и стала похожа на нашу консьеожку мадам Минчеву. — Вот что, Ханка. Отмой и накорми кралю. С виду она очень даже. Если оклемается, заберу к своим... перевоспитаем... знатная будет куре кому-то... Пойдешь в ведьмы? А? Дурочка? — и главная ведьма улыбнулась мне как-то очень по-простому и даже по-доброму.

Я продолжала сверлить взглядом угол каменной комнаты. Нельзя было купиться на этот запростецкий тон. Отрубленные, глухо падающие на дорогу головы иттиитских мужчин отрезвляли любое ведьминское подхалимство. Надо было ждать, терпеть, не показывать черных глаз, не темнеть кожей. Ни в коем случае нельзя было, чтобы ведьмы признали во мне иттиитку. Пусть и дальше считают, что я все лишь иттиитская пленница, белая человечинка, да ещё и стукнутая пыльным мешком по голове…

Ханка вывела меня из трапезной и снова куда-то повела коридорами, довольно нетерпеливо подталкивая в спину. 

Я слышала ее пьяное, томливое желание, совершенно не похоже ни на одно мужское желание. По крайней мере ни на одно из тех, что мне доводилось чуять за свою недолгую жизнь. Ее желание было скользкое, неопределенное, и больше напомнила текущие слюни ребенка, увидевшего на прилавке сладкое пирожное с кремом.

Она вывела меня за ворота форта под звездное небо. Здесь маялись в дозоре четверо одетых в кожу карнаонцев с широкими тесаками за поясами. Завидев морриганку, они выпрямились по стойке смирно. При этом зажатые в зубах самокрутки чуть не подпалили их густые обвислые усы.

- Вольно, - кинула им ведьма. - Мы до речки. Пленницу помыть... 

Один из стражников понимающе кивнул и плотоядно осклабился, выронив изо рта папиросу.

...

Глава 33 в работе. Эпизод.

Ну и рефы)