"Превращение": или не совсем

К флешмобу Эльвиры Дартаньян. Для меня это заодно и наглый способ рассказать о своем лоре) Разумных зверей в моем цикле оборотнями можно назвать лишь условно, они не превращаются. Но порой в глазах людей происходящее с ними смахивает на превращение. А есть в цикле и существа, которые вправду меняют облик.

Краткий рассказ о лоре может легко перерасти в то, что происходит на картинке.

Но я постараюсь оформить его вменяемо.

"Оборотничество" в мире "Крыльев" - иллюзия человеческого облика и голоса, созданная сверхъестественным существом для зверей, чтобы те могли общаться с людьми. Не все звери, а только избранные для жуткой судьбы. Звери над этой иллюзией не властны вообще никак, а человек по желанию может ее увидеть.

Встреча человека с "оборотнем"-волчицей Керкой из первого тома, и немного "издержек оборотничества". Инарис - местное название такой иллюзии.

Давно же ее не видал. Дайгел подошел к ней, потрепал за жесткую шерсть на холке, Керка в ответ ткнулась мокрым носом в руку. И, отойдя, повела мордой по кругу и наступила лапой на лапу, пришлось зажмуриться на пару секунд. Как Дайгел снова посмотрел на Керку, на ее месте уже стояла женщина – немолодая, стройная, с темными волосами ниже плеч и в куртке. 

Размывалась она, правда, перед глазами, да и справа от Керки, вровень с ее коленами, виднелась какая-то серая муть, и от этого в голове стало жарко. Дайгел опять моргнул – и справа не муть уже, а волчий бок. И нет никакого инариса, волчица только смотрит и поводит ушами.

Немного другое описание от девушки Есы:

Еса зажмурилась и опять взглянула на него. Голову немного сдавило изнутри, очертания льва размылись, и плавно, как во сне, проявились человеческие.

А иногда бывает вот так (львица).

Шорис приблизилась бесшумно, а потом под кронами разворошила листву, покаталась по весенне-яркой траве, заворчала на стаю чимр. 

– Я не нашла среди них белой, – объяснила Шорис. К полоскам на ее светлом иллюзорном пальто примешивались травинки и листья: настоящие и дорисованные инарисом. – Когда ее нет, я их пугаю.

Она щурилась на солнце с улыбкой и примеривалась, можно ли сбить лапой, покатать и съесть.

– Я вымыла лапы, – возразила Шорис. – А на кресло? У меня важные новости, мне надо быть на виду, – ее голос стал официальным и при этом мурлычащим. У нее движения очень плавные, не человеческие совсем, и из-за этого хочется долго на нее смотреть. Хотя порой чуть жутко: кажется, ее руки сгибаются сильнее человеческих. – Если не разрешишь, начну манипулировать, вернее, уже это делаю. Не хочу манипулировать уважаемыми людьми.

Но есть и те, кто по правде меняют облик. Это вьорты, таинственные нематериальные штуки, играющие в цикле большую роль, пусть и не сразу. Со зверями они связаны напрямую.

А у этого, морского, шерсть перетекает, как море, и напоминает то чешую, то настоящий мех, серый в пятнах. То совсем исчезает и остается только гладкая китовая кожа. Рога похожи на морские бурые водоросли, а лохматая кисточка на хвосте – будто из травы. Еще копыта у него раздвоенные. И огромные грустные глаза на вытянутой морде – темные, как морская глубина. 

***

Темные глаза блеснули, ноги ударили, ни песчинки не подняв. А шкура совсем уже и не шерстяная, и не чешуйчатая, сплошное море, ожившая вода, и глаза – морские глубины, и очертания расплываются, и морда бесформенная. 

Такие вот вещи.