Эдуард Багрицкий

Один из самых моих любимых поэтов.

Он родился в Одессе, его первые стихи были напечатаны в альманахах перед первой мировой войной. Много лет ищу его стихотворение "Корсары", которое, видимо, не сохранилось - верней, от него остались только несколько строф в памяти тех, кто запомнил их по выступлению Багрицкого.

"Нам с башен рыдали церковные звоны,

для нас поднимали простреленный стяг,

а мы заряжали, смеясь, мушкетоны

и воздух чертили ударами шпаг!"

В 1922 году в семье Багрицких родился сын Всеволод, который мог бы стать потрясающим поэтом, судя по сохранившимся его стихам, но погиб двадцатилетним на фронте в 1942 году. 

Багрицкие жили очень бедно, на чердаке. Однажды, когда Севке было около года, его отца не было дома и мама ушла за продуктами, ребенка похитили. Видимо, он сильно плакал, и обнаружившие его люди решили, что он брошен. Представляю, какая обстановка была на чердаке. Малыша забрала бездетная супружеская пара и решила усыновить. Родители перевернули все вверх дном и вскоре нашли сына - одетого в новые богатые одежки, в нарядном одеяльце. Ребенка вместе с обновками вернули папе с мамой.

Из стихотворения "Папиросный коробок":

Безвредною синькой покрылось окно,

Окурки под лампою шаткой. 

В пустой уголок, где от печки темно, 

Как лодка, вплывает кроватка... 

И я подхожу к ней под гомон и лай 

Собак, зараженных бессонницей: 

- Вставай же, Всеволод, и всем володай, 

Вставай под осеннее солнце! 

Я знаю: ты с чистою кровью рожден, 

Ты встал на пороге веселых времен!

В 1924 году Багрицкого вызвал в Москву Катаев, и Эдуард с удивлением обнаружил, что тут у него много восторженных поклонников и есть шанс выбраться из бедности. Он поспешил на телеграф и задиктовал такую телеграмму жене: "Толкай шматье хапай Севку хиляй в Москву". Телеграфистка отказывалась отправлять это, пока Багрицкий не перевел текст с одесского на русский: "Продавай вещи забирай Севку езжай в Москву".

Из стихотворения "Последняя ночь"

Револьвер вынут из кобуры,
Школяр обойму вложил.
Из-за угла, где навес кафе,
Эрцгерцог едет домой.
..........
Печальные дети, что знали мы,
Когда у больших столов
Врачи, постучав по впалой груди,
«Годен»,— кричали нам…

Печальные дети, что знали мы,
Когда, прошагав весь день
В портянках, потных до черноты,
Мы падали на матрац.
Дремота и та избегала нас.
Уже ни свет ни заря
Врывалась казарменная труба
В отроческий покой.

Не досыпая, не долюбя,
Молодость наша шла.
Я спутника своего искал:
Быть может, он скажет мне,
О чем мечтать и в кого стрелять,
Что думать и говорить?

И вот неожиданно у ларька
Я повстречал его.
Он выпрямился… Военный френч,
Как панцирь, сидел на нем,
Плечи, которые тяжесть звезд
Упрямо сгибала вниз,
Чиновничий украшал погон;
И лоб, на который пал
Недавно предсмертный огонь планет,
Чистейший и грубый лоб,
Истыкан был тысячами угрей
И жилами рассечен.

О, где же твой блеск, последняя ночь,
И свист твоего дрозда!

Лужайка — да посредине сапог
У пушечной колеи.
Консервная банка раздроблена
Прикладом. Зеленый суп
Сочится из дырки. Бродячий пес
Облизывает траву.
Деревни скончались.
Потоптан хлеб.
И вечером — прямо в пыль —
Планеты стекают в крови густой
Да смутно трубит горнист.
Дымятся костры у больших дорог.
Солдаты колотят вшей.
Над Францией дым.
Над Пруссией вихрь.
И над Россией туман.

Скажу большое спасибо тем, кто подскажет мне выходные данные, хотя бы точное название сборника воспоминаний современников о Багрицком. Книга случайно попала мне в руки и так же случайно уплыла, теперь не знаю, как ее искать. Живу воспоминаниями о ней, так сказать.