Первые упоминания о немецких катарах 12 века: Эвервин пишет св. Бернару, и что из этого вышло

Специально для тех, кто полагает, что о катарах в официальных хрониках не говорится ни где, а все только из поздних реестров инквизиции взято (13-14 вв.) - и оно все выдумка, ибо под пытками вырвано... А еще для тех, кто без понятия про товарищей аббата Штайнфельда и аббата Клерво.

Кто такой Эвервин, и зачем он писал свое письмо?

В 1143 году Эвервин, аббат Штайнфельда, написал письмо Бернару, аббату Клерво. Бернар являлся одним из самых статусных клириков 12 века (другими словами, абы кто и абы на какие темы ему не писал), и Эвервин обратился к нему с надеждой получить разъяснения по очень важному вопросу. А именно:

"Недавно у нас, возле Кёльна, открыли еретиков, из коих некоторые, к нашему удовлетворению, вернулись в Церковь. Двое из них, а именно тот, кого они называли своим епископом, и его товарищ спорили с нами на собрании клириков и мирян, где присутствовал Монсеньор архиепископ с людьми из высшей аристократии; и они защищали свою ересь словами Христа и апостолов <»>. Слыша это, их трижды увещевали, но они отказались прийти к раскаянию; тогда их схватили и забрали от нас слишком ревностные люди, бросили их в огонь и сожгли. И что самое удивительное, они вступали в огонь и переносили муки не только с терпением, но даже с радостью. По этому поводу, святой отец, я хочу от тебя ответа: как такое возможно, чтобы эти сыны дьявола могли выказывать в своей ереси мужество такой силы, коей вера Христова вдохновляет истинных служителей Божьих?".

Мы не знаем, что святой Бернар ответил ему, но уже одно то, что Эвервин задумался - заставляет задуматься и нас. Для аббата Штайнфельда совершенно поразительными были все детали этого дела, вероятно, до того он вовсе не встречал подобных людей - и именно этот случай признается как первое официальное упоминание о катарском типе "ереси" не только в Рейнских Землях, но и в Западной Европе в целом.

Что же поставило Эвервина в тупик до такой степени, что он решился писать будущему святому Бернару?

Во-первых, обвиняемые считали себя Церковью. Не крошечной группой отщепенцев, а частью структурированной организации, распространенной по всему миру. Да-да, это должно было убить Эвервина наповал - кто-то еще имеет смелость называть себя Церковью, кроме римско-католической. "Вот какова их ересь. Они говорят, что они сами – это Церковь, потому что они одни следуют Христу; и что они остаются истинными последователями апостольской жизни, потому что они не ищут ничего от мира и не владеют ни домами, ни полями, никаким серебром. Знай также, что еретики, которые вернулись в Церковь, сказали нам, что их огромное количество, и что они распространены почти по всему миру, и что среди них есть много наших клириков и монахов. Те, которых сожгли, говорили в свою защиту, что эта ересь скрывалась со времен мучеников до наших дней, и что она пребывала в Греции и в других землях".

Во-вторых, они не были сборищем - у них была иерархия. И Эвервин пишет осторожно "как у нас", потому что за такого рода сравнение его бы не конфеткой угостили.

"Вначале они из числа тех, кого называют слушателями, через возложение рук принимают в верующие; тогда те могут участвовать в их молитвах, и если их испытания будут удовлетворительны, то тоже становятся избранными. [...]И эти еретики называют себя апостолами, и у них есть папа. Другие еретики отвергают нашего папу, но они, по крайней мере, не претендуют иметь кого-то другого на его месте".

В-третьих, они не просто считали себя Церковью, но единственной истинной Церковью так как имели преемственность прямо от первых христиан. И здесь срабатывал самый мощный аргумент - эти люди продолжают жить по принципам Апостолов, замечая католическому клиру, что те - уже нет: "Они говорят, что они сами – это Церковь, потому что они одни следуют Христу; и что они остаются истинными последователями апостольской жизни, потому что они не ищут ничего от мира и не владеют ни домами, ни полями, никаким серебром. Как Христос не владел ничем сам, так Он не разрешал и Своим ученикам ничем владеть.«Но вы, – говорят они нам, – вы прибавляете дом к дому и поле к полю, и вы ищете того, что от мира; и даже те среди вас, которые считаются наиболее совершенными, то есть монахи и канонники, если не владеют ничем таким лично, то владеют сообща, то есть всё-таки владеют. Сами о себе они говорят: «Мы, бедняки Христовы, бежим, гонимые из города в город (Mт.: 10, 23), как овцы среди волков (Mт.: 10,16), и мы сносим гонения как апостолы и мученики; однако мы ведём жизнь святую и преисполненную лишений, в постах и воздержании, посвящая свои дни и ночи молитвам и работе, и не ищем никакого вознаграждения своему труду, кроме как необходимого для поддержания жизни нашей. Мы придерживаемся всего этого, ибо мы – не от мира сего; но вы, любящие мир, вы заключили сделку с миром, потому что вы – от мира (Парафраза Ио.: 15,19)".

Кроме прочего, аббат Штайнфельда дает в своем письме другие интересные подробности об учении "еретиков", в которых современный читатель может без труда узнать все признаки катарских общин:

1. Отрицание крещения водой по римскому обряду: "О нашем крещении они не заботятся. [...]Они публично признали также, что крещены и крестят, но не водой, а огнём и Духом, ссылаясь на свидетельство Иоанна Крестителя, крестившего водой и сказавшего о Христе: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнём (Мт.: 3,11); и в другом месте: «Я крещу в воде, но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете (Ио.: 1, 26), и Который крестит вас иным крещением, не водным».

2. Крещение путем возложения рук, которое передается от любого крещеного по этому обряду: "И о том, что такое крещение через возложение рук практиковалось, они принимаются демонстрировать свидетельством Луки, который в Деяниях апостолов, описывая крещение, когда Павла принял Анания по предписанию Христа, не упоминает ни о какой воде, но только о возложении рук; и всё, что они встречают в Деяниях апостолов, равно как и в Посланиях Павла, по поводу возложения рук, то пытаются приписать к этому крещению. А если кто-то из них будет крещён, они называют его «избранным», говоря, что он имеет власть крестить других людей и достоин за своим столом освящать тело и кровь Христову".

3. Обет безбрачия: "Они осуждают брак, но я не мог у них добиться, почему, то ли они не осмеливались этого признать, но, скорее всего, им самим это было неведомо". Вероятно, Эвервин не мог добиться от них причин осуждения брака, просто потому, что они его не осуждали, а игнорировали, а аббат понял их неверно.

4. Запрет на употребления молочного и мясного, обязательное освящение пищи во время еды: "За трапезой им запрещено молоко и всякие молочные продукты, и всё, что происходит от совокупления. И они спорили с нами по этому поводу. О своих таинствах они говорили скрыто; однако ясно признали, что за своим столом, каждый день, когда они едят, то, по примеру Христа и апостолов, освящают Господней молитвой свою трапезу и напитки...".

5. Отрицания реальности Причастия: "...по примеру Христа и апостолов, освящают Господней молитвой свою трапезу и напитки, как тело и кровь Христову, чтобы тоже вкушать тело и кровь Христову. Они говорят, что мы в области таинств не держимся правды, а иллюзий человеческой традиции".

6. В общинах крещенных и среди верующих есть женщины, обладающие всеми правами: "Среди этих апостолов Сатаны есть и женщины, целомудренные (как они претендуют), вдовы, девицы или их жены, причём одни среди избранных, другие среди верующих, и всё это по примеру апостолов, которые разрешали приводить женщин".

Характер письма Эвервина - крайнего удивления, наводит на мысль: глядя на костер этих "еретиков", не задавался ли аббат вопросом наподобие: "А не правы ли эти ребята?". Мы не узнаем. Но что бы о нем такого греха его же товарищи вдруг не подумали, он замечает: "Я призываю тебя, святой Отец, проявить бдительность относительно этих многоголовых демонов и направить своё перо против этих хищников"...

На этом история катарских общин Рейнских земель на этом не закончилась.

"После упоминаемых событий, имевших место в Кёльне и Бонне, мы практически не находим никаких упоминаний о катарах в Германии, а основная информация приходит, в основном, с юга Германии и из Австрии. Однако эта информация совсем другого типа. Она в большинстве своем исходит из юридических источников. Эта новая, особенно кровавая глава истории катаров открывается Конрадом Марбургским. Современники Конрада, как, например, архиепископ Кёльнский Зигфрид III, восставали против его методов ведения следствия, характеризуя их как «незаконные». Жертвами Конрада Марбургского были как мужчины, так и женщины, арестованные словно наугад, из всех общественных слоев. Но именно Инквизиция Конрада и его окружения породила традицию, которая придала в Германии образу еретика черты пособника дьявола. Сообщают также, что узников Конрада заставляли признаваться в том, что они «обменивались поцелуем мира с жабой, котом и другими творениями неверия». Таким образом, неудивительно, что слово «Ketzer», еретик, происходит от слова «cattus» - что означает «кот» на диалекте Нижней Германии, особенно Рейнских земель. Считалось, что эти еретики поклонялись огромному коту, то есть дьяволу".(цитата взята из "Катаризм в Рейнских землях")

Что ответил Эвервину будущий святой Бернард и при чем тут крестовый поход?

Ожидал ли Эвервин, что Бернар разъяснит ему все? Между прочим, будучи чрезмерно уважаемым аббатом Клерво, последний абы кому не отвечал, да и вообще - абы чьи сообщения к нему не попадали.
Мы не знаем о надеждах Эвервина, к тому же дело его было как личным, так, одновременно, и очень существенным по части анти-еретической пропаганды. Но знаем, что никакого обратного сообщения не последовало, однако, ответ все же был - в виде серии проповедей на тему Песни Песней (одна из книг Ветхого Завета).
"В этих проповедях, направленных против лис (ереси), которые портят виноградники (Господа), Бернар фактически не сообщает нам ничего нового о еретиках, уже известных нам из письма Эвервина. Он полагает, что эти современные еретики вдохновлены древними, а именно манихейцами, но оценивает их «хуже, чем манихейцы», из-за их лицемерия и претензий на аскетизм. Он советует клирикам, которые столкнутся с ними, попытаться их обратить, но в случае, если это окажется невозможным, то допустимо и оправдано предание их смерти («кто покарает в гневе злодея, является орудием Божьим»)".
(цитата взята из Анн Бренон "Жизнь и смерть христианской церкви")

Другими словами, Бернар ответил на вопрос Эвервина "Как это возможно?"примерно следующее: "Никак невозможно! Еретики при всех раскладах остаются еретиками, место которых на костре". Тупик, в который поставило Эвервина упорство казнимых, оказался ложным страданием - уважаемый святой отец из Клерво в упор не видел никаких вариантов для признания за катарами права быть связанными с Христом.
Цистерцианец Бернар слыл еще тем про-католическим парнем и поддержать сомнение Эвервина a priori был бы не способен. Это не удивительно, поскольку его орден (цистерцианцы) задолго до доминиканцев начали заниматься еретическими процессами, а сам он позже (1146г.) и вовсе проповедовал за крестовый поход против европейских язычников под долгоиграющими лозунгами: «Крещение или смерть» (La mort ou le baptème) и «Уничтожить или обратить в христианство» (Extermination ou Conversion).

Но самомнению Бернара суждено было серьезно пострадать, при том всего через пару лет после написания тех проповедей - стоило лично встретиться с Добрыми Людьми и, по большей части, с их верующими в процессе поездки в Лангедок. Ни он, не сопровождавшая его цистерцианская процессия, не получили ни малейшего отклика от местных жителей.
"В южных castra, этих фортифицированных бургадах, уже существовали монашеские еретические общины, как в Верфей, где совладельцы, рыцари и ремесленники просто высмеяли торжественный кортеж папских цистерцианцев. Жоффруа д’Оксер, секретарь Бернара, описал в своем отчете эти достойные негодования факты; и сам Бернар жалуется на это в нескольких своих письмах. Хронист Гийом из Пьюлоран, через два поколения все еще упоминает этот скандал".
(цитата взята из Анн Бренон "Жизнь и смерть христианской церкви")

Вполне вероятно, что позор от совершенно неудавшихся проповедей "блистал" так ярко, что затмить его могли лишь новые репрессии и костры. Но поскольку в Лангедоке аристократия была также еретической и не сотрудничала, вся сила удара пришлась в это время на Бургундию и Шампань.
Не забудем также, что процессия цистерцианцев посетила Лангедок в 1145 году, а уже в 1146м лозунг Бернара "Крещение или смерть" не заставил себя долго ждать.

на иллюстрации: картина Эмиля Сигнола "Св. Бернард призывает в Везле христианский мир к крестовому походу в 1146 году", 1840г.: