Стихи в романах

Какой классный флешмоб придумала Алёна Сказина

Хотела включиться ещё вчера, но отбить у деточек ноутбук не получилось, а набирать вручную на телефоне то, что на компе можно просто скопировать, было откровенно лень. 

На самом деле, стихи у меня есть только в самом первом романе,и то - исключительно по настоянию соавтора. За что ему огромное спасибо, потому что при другом раскладе пролетела бы я мимо флешмоба, как... хотела завернуть какую-нибудь оригинальную ассоциацию, но не смогла придумать ничего, кроме пресловутой фанеры 

Что ж, поехали. Эпизод номер раз, стихи Сергея Высокополянского 

Я выбрался на берег и пошел вперед по тому, что могло бы быть тропинкой – другой дороги все равно не было. Все выше и выше. Через какое-то время я нашел следы пребывания людей: обрывок ленты, ремешок от сандалии. Я пошел дальше. Тропа серым полозом змеилась вверх, я лез, цепляясь за камни, опасаясь, что так придется добираться до самой вершины.

И вдруг я услышал… музыку.

Я даже ушам своим не поверил. Замер, прислушался. Действительно, музыка. Напевная, печальная, берущая за душу мелодия лилась откуда-то сверху и казалась мне смутно знакомой. Было в ней что-то от Стинга, от любимых с юности рок-баллад. Очень скоро к музыке добавился голос, слегка хрипловатый баритон:

Теряя слова и сжигая мосты

Кострами последних обрядов,

Мы копья ломаем о щит пустоты

Под жадными стрелами взглядов.

Мы сами в себе, словно тяжесть оков,

Идем, не считая потери.

Мы те, кто не видит тяжелых замков

На запертой наглухо двери.

Я позволил себе немного послушать и вновь двинулся в путь. Источник звуков приближался, а мне почему-то и в голову не приходило, что музыке в таком месте просто неоткуда взяться.

Тропа обогнула выступ скалы, и я застыл, пораженный открывшейся картиной.

Меж голых скал раскинулась зеленая лужайка в обрамлении розовых кустов, усыпанных цветами. Посреди лужайки на низком стульчике сидел музыкант, перебиравший струны арфы. Голова низко склонена, черные, с синим отливом волосы скрывают лицо. Вокруг него танцует множество людей. Все в белом, включая арфиста. Танцоры двигаются в такт музыке легко и свободно, словно парят над землей.

Но проклят, забыт или просто велик,

Ведь сны серебрятся как трубы.

А если вы ночью услышите крик –

У жалости режутся зубы.

А цепь становилась немного длинней.

Но было немного обидно.

Мы даже не тени. Мы – тени теней,

Которых при свете не видно.

Я почувствовал настоятельную необходимость присоединиться к танцующим. Меня не насторожил даже тот факт, что арфа не могла издавать звуки, соединяющие бас-гитару и саксофон. Я вышел на поляну и тут же попал в круг прекрасных девушек, каждую из которых когда-то знал. То, что знал я их в разное время и в разных мирах, меня также не смущало. Как и то, что собраться все в одном месте в силу объективных причин они не могли. Я принимал все как данность и радовался.

Может, это и есть рай? Наверное… не знаю. Но мне тут хорошо; так хорошо, как никогда раньше. А баритон меж тем выводил:

Последняя клятва на острых мечах.

На месть и на память о братьях.

А пальцы – шипы на уставших плечах

Сжимались в любовных объятьях…

Да как же в такое место – и с оружием? Какая-то из моих дам уже расстегивает перевязь, торопясь освободить меня от ненужной железки.

– НЕ-Э-ЭТ!!!

Вопль, раздавшийся в моей голове, чужероден и неуместен, но пальцы против разума послушались и стиснули рукоять Гелисворта, а в следующий момент меч сам выпрыгнул из ножен.

Во втором эпизоде стихи мои. Да, баловалась когда-то. Давно это было, за последние лет семь вообще ни одной рифмованой строчки не выдала((( А раньше вроде как и неплохо получалось 

В углу за столиком какой-то добротно одетый парень настраивал лютню. Ну или вроде того. Раздался тихий перебор струн, и менестрель начал:

Одиночество дальних дорог,

Знак Судьбы растворен в бесконечности,

Золотой песок сыплется с ног,

Свет звезды – как преддверие Вечности.

– Чего изволите? – подошел ко мне трактирщик.

– Поесть и этого вашего… «Инея».

– С утра – такое крепкое? – Брови хозяина поползли вверх. – Не рановато ли?

– В самый раз, – буркнул я, усаживаясь на лавку. – Кстати, вояки где?

– Да с утра и ушли, сударь. – Трактирщик поставил на стол большую тарелку с жареной рыбой, порезанную аккуратными ломтиками краюху хлеба и бутылку с голубой жидкостью. – Белого Дракона убивать пошли.

– Куда? – Я чуть не подавился рыбой. – На дракона?

– Ну да, на дракона. Земля им пухом…

Я молча отсалютовал кружкой и залпом влил в себя содержимое. Горло и живот тут же будто обожгло льдом, сразу стало понятно название «Голубой Иней». А песня меж тем зазвучала громче, голос певца стал глубже:

Странник ночи ты иль рыцарь дня –

Все едины пред Богом Дороги.

Отогрейся сейчас у огня,

И опять в дальний путь одинокий.

На алтарь, как на ложе из роз,

Бросишь все, преклоняя колени.

Все, что в сердце сквозь годы пронес,

Все, что душу мятежную греет.

А вот мою душу ничего не греет, что и горько… Я набросился на еду, после опохмела пошло как по маслу, хотя голова еще слегка потрескивала. Мелодия стала тихой и печальной, голос вновь наполнился грустью:

Все отдашь ты, и снова в поход

За мечтою, что фата-морганой

Ускользает и снова зовет,

Бриллиантом сияя за гранью.

Хм… Может, и так… Я бросил под ноги барду монету и вновь заглянул в кружку. Мне-то уж точно идти уже некуда. Да и незачем…

Как-то так