Хвостик финалочки

Эрик проснулся рано. Всё-таки спать на своей кровати - самое удобное. И не потому, что кровать специально сделана под его рост и не нужно все время подгибать ноги, а потому, что его тело за годы детства привыкло именно к этим пружинам, углублениям и шишкам в матрасе, а душа оставила в этой подушке тысячу увлекательных снов.

- Ты не помнишь? - протирая глаза, спросил он брата. - “Дом, милый дом…” - это откуда?

Эрик привык, что Эмиль обычно уже не спал к его пробуждению, а тихо читал под одеялом, чтобы никого не тревожить.

Ему никто не ответил. Эрик продрал глаза и спустил ноги на пол. Эмиля в комнате не было. Его кровать так и осталась нетронутой, такой, какой ее вчера бросила Итта.

- Да что б тебя… - Эрик потёр лицо руками. - Выходит, договорились…

Он спустился по лестнице в гостиную. Дверь в дедушкину комнату была закрыта. Кухня тоже оказалась пуста. Эрик рассеянно сунул в рот кусок старого хлеба, потом полез в кастрюлю, черпанул из нее холодного супу. Присел на край кресла и медленно начал есть прямо из половника.

В общем, все правильно, все так и должно быть. И, если рассудить, очень даже на руку.

Эрик понял, что ему надо делать. Выход совершенно очевидный. Он так и хотел. Так что не стоит и медлить.

Напившись из ведра, а потом, недолго думая, сунув в ведро голову, Эрик помчался наверх, где скинул в мешок только самые необходимые вещи, потом спустился и, выудив из-за камина припрятанный там с вечера меч, прикрепил его к поясу. Отцовский арбалет он трогать не стал. Хотя, конечно, справедливости ради имел право. Сунул ноги в сапоги. И… задержался на пороге.

Не выдержал. 

Подошёл к двери дедушкиной спальни и легонечко ее толкнул. Задвижки на двери не водилось, так что она открылась сразу. Широко и бесшумно.

Они спали крепко. В одежде. Даже не обнявшись. Просто держа друг друга за руки. Эти две руки напомнили Эрику сложенные крылья белого голубя.

Он облокотился плечом об косяк, чувствуя на своем лице глупую улыбку.

Нет, ну надо какие дураки! Детский сад. Лежат в одежде. И держатся за руки…

Бледные, осунувшийся лица были повернуты друг к другу. На веках лежал покой глубокого сна, на губах - след горячих поцелуев. Сон лечил раны, бережно водил их обоих по разным мирам, но здесь, в этом мире, они крепко держались за руки, чтобы больше не потерять друг друга.

Просто ведьмовы небожители, да и только.

Грязные, как лешаки небожители.

Куда они без него?

Эрик ещё постоял, любуясь, а потом прикрыл дверь, бросил дорожный мешок на диван, поставил меч в угол и пошел во двор. 

Он затопил баню, вымыл посуду, вытащил с самой верхней полки кладовки саквояж с маминой одеждой. Вдруг что-нибудь Итте придется в пору. К примеру, из тех времён, когда мама ещё не увлеклась народной медициной и не перестала есть мясо и хлеб. Он переделал все дела, даже собрал свой вещи, тоже, к слову, не очень-то их много осталось после того, как Ричкин папаша смыл его гардероб в канаву. 

Баня уже нагрелась, а они все спали.

Тогда Эрик разжег плиту, вскипятил чайник, заварил полную кружку крепкого чая и потащил во двор. Там сел на бревно у сарая, на любимое место отца, что всегда находилось на солнцепёке и принялся с удовольствием прихлебывать кипяток.   

Дым от банной трубы поднимался к сверкающему на восходе флюгеру, к верхушкам тополей-великанов, а потом таял в голубом небе. Где-то там, на юге, начиналась война. 

Гитары у него не было, и не было лютни. Можно было спокойно сидеть, щуриться, улыбаться и думать. И он сидел и думал.

Например о том, что надо бы влезть на чердак и поставить хотя бы ведро под крышу, где облетела черепица. Неизвестно когда дед вернётся, им уезжать, а впереди осень…

___

Возможное окончание первой части трилогии. 

Думаю ещё пока. Там в работе большая финальная глава, а это просто ее хвостик.