Белое платье

Первого августа погода испортилась. Стухла, как дохлая рыба на солнцепёке. 

В дороге я мёрзла, несмотря на огромный свитер дедушки Теодора. Эрик выдал мне его со словами: 

- В принципе, с этим свитером можно играть в палатку. Заманивать в него робких героев и тискать там без всякой опаски быть застуканными полицией нравов. 

После этих слов я поняла, что застуканы мы с Эмилем по полной. А значит, Эричек с нас теперь не слезет. Будет подначивать и дразнить, пока не выбесит Эмиля окончательно. Вопрос только один - долго ли Эмиль продержится. 

Но тогда я была так впечатлена саквояжем, что ничего Эрику не ответила, кроме спасибо. 

- Давай, темная дева. Наряжайся. Вон как за лето отощала. Может, и подойдёт что. 

Я только вздохнула. От всего сразу. От того ожидаемого позора, что одежда окажется мне мала, а больше от того неловкого факта, что мне придется носить вещи погибшей под руинами женщины. Однако, такой жест доверия со стороны Эрика окупал все. Противиться было невозможно, и я пошла примерять одежду.

Видимо, от любви и войны действительно худеют. Потому что некоторые вещи, которые на первый взгляд и Дамине Фок были бы узковаты, мне подошли. Пару хороших платьев, одно легкое, до колена, цвета древесной коры, а второе - по щиколотку, нарядное и белое. Настолько белое, что когда я надела его в комнате дедушки и вышла в нем к ребятам, они, бегающие по дому и собирающие последние вещи, потому что гвардейская повозка уже стояла у калитки, замерли оба. Вот просто споткнулись на месте и одарили меня минутой молчания. 

Чувства их разобрать было несложно. Они залюбовались и загрустили, сразу и оба. 

- Это же свадебное платье? Да? - догадалась я и покраснела. Будто бы увидела за своей спиной незнакомую женщину, родившую и любившую моих мальчиков - ее сыновей. А следом увидела и историю ее жизни, короткую историю, короткой жизни. Ей было тридцать пять. Сыновьям одиннадцать… она навещала их редко… они ее ждали...

- Простите, ребята! - По моему лицу покатились слезы. - Я… его не возьму…

- Нет, возьмёшь…  - близнецы сказали это хором, отчего растерянно переглянулись. 

- Глупости какие! - как-то настойчиво, даже с напором, произнес Эрик. - Тебе же ужасно идёт… 

- Возьми... Мама была бы рада.. - выдавил Эмиль. Выдавил не потому что не верил в то, что говорил, а потому что его самого уже душили внезапные слезы. - Она была бы рада! - увереннее повторил он. - Ты же осталась совсем без одежды. Купить что-то сейчас нам негде и не на что. А платье - всего лишь платье. Так что бери все, что придется впору. И побыстрее. 

- Бери, тебе говорят! - подмигнул мне Эрик. - И трусы не забудь!

 Да, белье оказалось спасением. Чистое белье после бани… от этого я не могла отказаться. Тут Эрик был прав, как никогда.

Кроме трогательного женского набора из белья и двух платьев мне достались удобные брюки Эмиля, которые он носил лет в тринадцать, и которые прожёг на правой штанине, во время творческих экспериментов с выжиганием по дереву. И старая синяя рубашка Эрика, рукава которой ему были коротки, а мне длины, тоже стала моей.

В этом и поехала. Надевать мамины платья в дорогу было жалко.

И очень правильно. Потому что на второй день пути задул ветер, ночи стали холодными, а греться мне было не об кого. Я трижды завернулась в дедушкин свитер и дрожала. 

Повозка была набита испуганными студентами. Эмиль и Эрик ехали отдельно, верхом. Бубу и Неженку надо было забрать с собой в Туон. 

А мне досталось почетное право охранять "арфу", врать про то, какая она ценная и как сложно на ней играть. Огромная "арфа", со своим таинственным и опасным содержимым всем мешала, так что вопросов от недовольных попутчиков было не избежать.  

Первого августа погода испортилась, а пятого пошел град. Под этот град мы въехали в охраняемые военными ворота Туона. Гвардейцы сгрузили всех под козырек административного корпуса, а потом велели нам оставить вещи и идти отмечаться у капитана Чанова. 

- Налысо брить будут? - мрачно съязвил Эрик. 

- Тебя обязательно! - также мрачно отозвался тот усталый гвардеец, что последние сутки провел на козлах. 

Интересно, подумала я. Вот мы уже, считай, дома. У нас тут у каждого своя койка, и даже, наверное, многие друзья уже здесь. А эти… вот этот… небритый парень с запавшими щеками и вечной папиросой в зубах, куда он теперь под остервенелым градом? За новой партией золотой молодежи? 

- Идем, - Эмиль потянул меня за руку. - Тигиль здесь, и Дрош, и Ами.

- Ты откуда знаешь?

- Списки видел. У этого, - Эмиль кивнул в сторону небритого гвардейца. 

- Это хорошо. Знаешь, я все думаю… Ведь кто-то может и не вернуться… ну, в смысле, кто-то погиб… или хуже того, в плену...

- Я давно об этом думаю, - грустно кивнул Эмиль и сжал мою руку. - Идем.

(Начало второй части Белой Гильдии. Предположительно)