Заготовка для речи в суде

Хочу выразить признательность своим судьям, ибо далеко не каждому, кто называется философом, достаётся такая честь: пострадать за свои мысли и слова, и к тому же быть осужденным за них судом государства. Сократ был не первым, кто был судим за свои мысли, но одной из самых ярких фигур подобного рода. Его пример и меня вдохновляет продолжать мыслить, не опасаясь всяких порицаний со стороны государства. Не стану скрывать, я хотел бы и умереть, как Сократ, чтобы государство за мои мысли и слова вынесло мне смертный приговор. Это был бы одновременно великий подвиг во славу науки и вместе с тем способ увековечить свои мысли. На государство это, конечно, навлекло бы позор, но оно и так уже настолько опозорено, что может не бояться опозориться ещё больше. Хочу напомнить, что философу глупо и постыдно бояться смерти, ибо область его исследований и стремлений находится по ту сторону земной жизни. Философ стремится к смерти - так утверждал Сократ, как птица стремится к небесам. Но философ при этом не испытывает ненависти к земной жизни, он любит эту жизнь и вполне наслаждается ей, и всё же в решающий час готов расстаться с ней, и если понадобится, заставить государство помочь ему в этом.

Кажется, что здесь кроется противоречие: одновременно любовь к жизни и стремление к смерти. Тем не менее, Сократ легко разрешал это противоречие, утверждая, что философ сам не в праве решать, когда ему умереть и не может в любой момент прервать свою жизнь. Здесь он полагается на волю Судьбы, на стечение обстоятельств, словом, на случай, которого может и не представиться. Но философ, конечно, ищет этого случая, как для себя счастливого. В зависимости от того, как выпадет жребий, учёный муж может отправиться на костёр, как Джордано Бруно или пойти на сделку с церковью, отречься от своего учения и продолжать жить, как Галилео Галилей. Оба они при этом почитаются в равной степени. Научные заслуги Бруно невелики, он не успел оставить учёным богатого наследия, но успел пожертвовать собой ради науки, и эта жертва увековечила его имя. Галилей же оставил множество научных трудов и открытий, более того, во многом именно для того, чтобы закончить свой важный трактат, он пошёл на сделку с церковью и формальное отречение от своих взглядов. В случае Бруно мы видим пламенное стремление мыслителя к смерти, в случае Галилея - любовь к жизни. Но оба они при случае могли поменяться местами, это зависело лишь от того, как выпадет жребий. Полагаю, что нынче мне выпал подходящий случай, чтобы пройти по пути Сократа и стать жертвой во славу русскоязычной науки. В силу этого, ваша честь, прошу не размениваться по мелочам, и вынести мне смертный приговор. Также же прошу уподобить мою казнь казни Сократа: в присутствии друзей, за интересной беседой я сам мог бы выпить яд. Таким образом моя казнь не будет компрометировать жизнь, а, наоборот, будет важным дополнением к моему страстному жизнелюбию.