К вопросу о писательской самоидентификации

Сегодня внезапно исполнилось 18 лет моему ЖЖ-аккаунту.
Сперва я сел и привычно возрыдал на тему "ох ты ж майн же ты мой кампф - какой я старый". Рыдания эти, впрочем, всем давно остоелозили (и мне - в первую голову) по причине непоправимой бесплодности, такшта длилось сие недолго. Вместо того предался размышлениям о судьбах литературы (штатное времяпровождение моего организма, если кто не в курсе), и уже эти размышления привели к воспоминаниям тридцатилетней давности. С трудом избежав рефрена (см. начало), всё-таки вспомнил - нуивот...

*****

Когда-то очень давно, в одной из позапрошлых жизней, в 1992-м, что ли, году, в Германии, в составе ЗГВ... короче, служил я там. Пока в полку - писарь, или, как авторитетно заявлял наш комбат - начальник штаба батареи. На полигоне - вычислитель.
Виртуальная должность начальника штаба батареи в числе прочих бонусов вроде индивидуального распорядка дня и отмазок от зарядки ("Ну вы же видите, товарищ лейтенант, всю ночь пахал!") содержала главный: в моём распоряжении было помещение канцелярии. В режиме 24х7. И наряду с относительно нормативным использованием рекомый начштаба периодически употреблял помещение это для неуставных деяний. Например, возлияний.
Описываемые события начались именно с такого возлияния. Чей-то ДР отмечали, но чей - напрочь не помню. Зато отлично помню, чем. Феерически, неимоверно, сатанински отвратительным керосином под лэйблом Napoleon (сгондоблено в Польше, място Закопане, третий дом сбоку, спросить тётю Марысю). В пластиковых бутылках, ЕВПОЧЯ. Каждый глоток сего пойла прежде, чем опуститься в желудок, прогуливался по пищеводу, размышляя, а не ну ли его нафиг, и не вернуться ли в точку старта. Однако герои-артиллеристы (трое командиров отделений, фактический боевой костяк батареи) настолько овладели дзен-буддизмом, что добили эти три полбанки, аки ворога. При почти нулевом закусоне.
С утра всех троих колбасило немилосердно. Лёха Маленький трижды бегал вызывать ихтиандроса, мы с Лёшкой Большим держались, но гири в головах и сивушная отрыжка нас тоже не покидали. А самое парадоксальное в этом всём - что нас не попалили. Как позже выяснилось, лишь потому, что от нас штыняло не алкоголем, а сложной помесью с преобладанием ванили и жжёного сахара. А поскольку весь офицерский состав прошлым ночером тоже что-то отмечал, обоняние у них было наглухо забито собственным перегаром.
И так бы оно всё сошло на тормозах, но вечером дивизион сорвали на полигон, подсвечивать ночные БТУ танкистам. Увы, наше гнусное похмелье за весь день никуда не делось. По прибытии на место мы втроём выбрали момент, закрылись в кормовом отсеке моей КШМ и легонечко поправились водочкой - была у меня заначка на случай мировой войны.
И вот этого делать не следовало. На старые дрожжи нас развезло суровее прежнего. Оцифровывая ПУО, я долго фокусировал органы зрения, бросающие на планшет багровые отсветы. Сфокусировав же, обнаружил, что на планшете - два КНП. Когда я умудрился нанести их, осталось загадкой. Успел как-то, долбоскрёб.
Работать вычислителю для одной батареи, но от двух КНП, конечно, можно, но только в случае, когда этих пунктов в реале два. И когда при подаче данных на цель в команде обозначают конкретный пункт. Тогда - без проблем, да хоть дюжину пунктов напихайте, только обозначить их в команде не забудьте. В моём случае имела место классическая проблема динозавра - то ли встречу, то ли нет. А с моим везением работать оставалось в пределах одного залпа. Первого, если выберу не тот КНП. В военное время после залпа батареи, которой выданы установки не от реального, а от виртуального НП, обычно следует один выстрел.
Контрольный.
Из табельного ПМ старшего офицера батареи.
В мирное время вычислителю, конечно, не достанутся несколько граммов в роговой отсек, но несколько лет бесплатного отдыха за забором тоже ничего так, для затравки сгодится. Будет время поразмыслить.
Это был тот случай, когда трезвеют мгновенно и всеконечно. Как минимум, до следующей бутылки. А то и вовсе подвязывают с алкоголем. Я собрал всю свою интуицию, подпёр её логикой и сцементировал останками здравого смысла. Основное направление мне известно. Ага: один КНП как-то подозрительно в стороне от него. Прикинул направление на запасную точку наводки, соотнёс с фактическим размещением ОП батареи. И решительно стёр этот подозрительный КНП. После чего запретил себе думать о чём-то, кроме работы.
Где-то на небесах что-то перепутали - и я угадал.
Дивизионный эфир гремел инвективами командира (КД) в адрес то первой, то второй батарей. Старый боевой подполковник сообщал старшим офицерам обеих батарей (СОБ) душераздирающие подробности об их, старших офицеров, родословной и нынешнем маловменяемом рождении. И только в адрес нашей третьей ничего, кроме установок по целям и котлам, не прилетало. Что, разумеется, оптимизма не прибавляло. Если в первой и второй трезвые бойцы так косячат (перепутать заряд уменьшенный и второй - это круто, поверьте! да и сбиться в установках для всех орудий на 1-00 - тоже сильно, чисто артиллерийская ошибка) - значит, нас, алкашей сивушных, вообще нечаянно положат под гусянку, чтоб другим неповадно было. Одно спасало: всё-таки стрельба шла осветительными, а от них жертвы маловероятны. Первая батарея после ошибки в 1-00 славно осветила окраину немецкой деревни Борн, танкисты же атаковали цели наощупь, а это, доложу я вам, то ещё веселье. От перепутанных зарядов второй батареи первый танковый батальон тоже вынужден был атаковать наощупь, но по совершенно обратной причине - вместо целей они увидели ослепительное сияние перелетевших на версту дальше "светляков", которые по идее должны были висеть над головами, а не впереди...
Как выяснилось позже, у двоих других героев, выстоявших в борьбе с ляшеским зелёным змием, дела обстояли не лучше моего. В основном орудии у Лёхи Большого после первого выстрела незакреплённая панорама упала на руки наводчику (и ведь не пил, сволочь! от Лёхи, видать, нанюхался). Повторно её ориентировать было некогда, да и как признаться в таком вопиющем лоховстве? Воткнули на место, закрепили (добро, пауза была, хватило времени), примерно сориентировали по визиру КШМ-ки...
Где-то на небесах ещё раз что-то перепутали.
У другого алканавта, Лёхи Маленького, заснул механик-водитель (тоже, сцуко, нанюхался!). Пока огня не было - пусть бы спал, но стрельба-то идёт на электронике (электроприводы орудия и башни, электродосылатель, радиостанции), и это дело жрёт аккумуляторы нещадно, посему во время стрельбы нужно непрерывно газовать на холостых, подзаряжаясь. А кто газовать будет, если механик дрыхнет? Впав в тоскливое отчаяние, Лёха незаметно для себя переключил радиостанцию с батарейной частоты на дивизионную, да к тому же перепутал клавиши на тангенте, выдав в эфир пространную тираду по адресу механика. После недолгого молчания КД вкрадчиво поинтересовался, кто это там так неумно веселится, но тут вторая батарея очень вовремя перепутала заряды, и стало не до Маленького. Маленькому же в это время уже было ни до кого - он полз будить механика. Как единственный из своего расчёта, кто мог протиснуться по червячному лазу мимо двигателя. Механик, разумеется, сидел по-боевому, задраив свой люк изнутри, и если уж выстрелы орудия его не разбудили, то долбить по люку кувалдометром смысла не было никакого.
Когда война окончилась, дивизион по приказу КД был построен, и началось избиение младенцев. КД наш всегда отличался цветистой речью, оснащённой очень живыми, необычайно экспрессивными и столь же депрессивными для адресатов аллюзиями и реминисценциями. Инвективы он порой заменял эвфемизмами, но от последних становилось только хуже. Разборки шли по возрастанию батарей, и мы уже просто устали ждать расстрела. Лишь в отупении слушали, как КД вдумчиво и основательно перемешивает с гумусом тех, кто был трезв. Правда, мы тоже уже стали аки пьезокварц, но поздно было жевать Stimorol.
Наконец очередь дошла до нас. КД сверкнул очами по строю народных героев, вздыбил усы, стянул с головы кепку "афганки"... и выдал то, ради чего я всё это так долго и нудно излагал:
- Ну что, третья батарея... Молодцы! Отлично сработали! А уж на фоне общего говна выглядели просто орлами!
До сих пор не понимаю, как мы с двоими Лёхами синхронно не хлопнулись в обморок.

*****

Скажете, какое отношение это всё имеет к литературе и к писательству?
Не поверите - самое непосредственное.
Речь тут не про боевую молодость и кронштадтский лёд, а про самоидентификацию. Про то, на кого имеет смысл равняться в своём творчестве. По кому сверять часы, юстировать оптику и наводить орудия.
На фоне говна легко выглядеть орлом. Только вот гордиться тут абсолютно нечем. Ибо стоит встать хотя бы на средний по больнице фон - и где наши сизые перья с гордым профилем?
Мокрая курица в лучшем случае.
Ревновать, как верно заметил Владим Владимыч, следует к Копернику. А замахиваться, добавлю я - на Шекспира, Пушкина, Гомера и Мильтона, но никак не Паниковского. Чтобы потом не было мучительно больно читать собою же написанное.