К юридическому флэшмобу

Поддержу "Тонкий" флэшмоб от Алексея Штрыкова (https://author.today/post/269793). Не уверен, правда, что то, что нашлось у меня, потянет на настоящую тонкость; потому, собственно, в заголовке ее и нет. 

Итак, принцип: "Раб, будучи лишь орудием чужой воли, не несет личной ответственности перед законом; за раба отвечает его хозяин". Остальное сделал небольшой подлог. 

- Время решить судьбу ведьмы, - напомнила  Владычица, после чего перевела взгляд на своего «ангела», безмолвно  передавая ему право принимать решение.

- Мой отец учил меня милосердию к побежденным, - начал говорить Амброус.

Его лазоревый взор упал на Лану, и отрешенный ангельский лик исказила еле заметная усмешка.

-  Но теперь он мертв. Убит ведьмой. Убит из-за своей доверчивости. Он  думал, что сможет жить в мире с эжени. Я же говорю, что это невозможно.  Ворожеи не оставляй в живых.

Амброус обвел взглядом толпу, жадно внимавшую его словам.

- Приговор: смерть. Через сожжение на костре. Привести приговор в исполнение немедленно. Помилуй, Богиня, её душу.

Лана  огляделась в поисках хоть кого-то, кто усомнится. Хоть кого-то, кому  решение короля покажется жестоким. Но везде, в каждом взгляде она  натыкалась лишь на ненависть и откровенное злорадство.

- Сжечь ведьму!

- Ведьму – сжечь!

- Ведьме – пламя!

- Сожги её!

К  столбу с привязанной к нему чародейкой подошел палач. Это не была  зловещая фигура в черном кожаном балахоне и маске. Обычный, ничем не  примечательный мужичонка среднего возраста, роста и телосложения, с  невзрачными серыми глазами и короткими русыми волосами, одетый в  простой, но добротный коричневый камзол. В руке, однако, он сжимал  массивный горящий факел.

- Я невиновна, - сообщила ему Лана.

Разумеется, это не помогло.

- Я слышу это каждый раз, - безразлично ответил палач.

Ноги  девушки обожгло жаром, когда горящий факел поднесли к ним. Она  вздрогнула, - в меньшей степени от боли и в большей – от страха перед  тем, что сейчас произойдет.

Сухой  хворост весело затрещал, занимаясь пламенем. Иоланта закричала от боли,  когда огонь лизнул ее ноги; даже магия больше продлевала мучения, чем  реально защищала. И даже сравнительно безболезненно умереть от удушья ей  не грозило: хворост явно специально высушили.

Лана  не знала, сколько это продолжалось: боль заглушила восприятие времени.  Но в какой-то момент она обнаружила, что… огонь больше не обжигает.

Посмотрев  вниз, девушка обнаружила, что пламя жмется к земле и гаснет на глазах.  Ноги её раскраснелись и пошли волдырями, но помимо боли, она ощутила  что-то еще. Какое-то странное чувство, будто ее едва заметно тянет в  разные стороны.

И магию. Несомненно, магию.

Огонь погас.

- Я возражаю, - послышался уверенный, сильный баритон.

Толпа  расступилась, - скорее даже шарахнулась, как от прокаженного. Вокруг  темной мужской фигуры мгновенно образовалось пустое пространство. Толпа  смотрела на её спасителя совсем недружелюбно, но тому это, кажется, даже  нравилось.

Килиан Реммен стоял, гордо  расправив плечи. Он заранее принял боевую трансформацию, и теперь, в  противовес ангелоподобному Амброусу, походил на черного демона.  Придворный псионик успел сменить свой обычный табард без герба на куртку  из проклепанной кожи; шпаги-близнецы покоились в ножнах, но почему-то  не возникало сомнений, что они окажутся в его руках быстрее, чем  окружающие успеют о них подумать.

Ученый не отрываясь смотрел на Ильмадику, игнорируя всех остальных.

- Объяснись, Килиан, - потребовала Владычица.

Её голос произвел волшебный эффект: уверенность, с которой держался чародей, пошатнулась на глазах.

Однако он не отступил.

- Я возражаю против решения короля, - повторил ученый, - Я против казни этой женщины.

-  Ты уже проявил к ней милосердие, - мягко напомнила Ильмадика, - Вот чем  это закончилось. А теперь будь любезен, убери свое магнитное поле и дай  палачу сделать его работу.

Килиан  заколебался. Лана почти физически ощущала раздиравшую его внутреннюю  борьбу. Несомненно, ученый прекрасно знал, кто на самом деле убил  Леандра. Несомненно также, что ему было не очень приятно потворствовать  лжи.

Но столь же несомненно, что он  никогда не остановился бы перед ложью во благо своей богини. Ни перед  ложью… Ни перед казнью невиновного.

- Я  признаю свою вину, - на какие-то секунды чародей запнулся, но затем его  голос окреп и набрал силу, - Я виновен во всем, что произошло. Мои  решения привели к смерти великого Герцога Леандра Идаволльского. И я  должен нести ответственность за это.

- Твое раскаяние делает тебе честь, - кивнула Ильмадика, - Но не бери на себя больше, чем следует. Не твоя рука нанесла удар.

Килиан дернул плечом, - торопливо, как будто боясь передумать.

- Не моя. Но это неважно. Командир отвечает за солдата. Сюзерен отвечает за вассала. Хозяин отвечает за раба.

В  его руке появилась шпага. Гвардейцы бросились вперед, заступаясь за  своего короля, но все, что сделал псионик, это… перерубил веревки,  стягивавшие руки девушки.

Лана бессильно осела в груду хвороста и дальнейший разговор наблюдала уже оттуда.

-  Как герой Гмундна и Миссены… - начал перечислять Килиан, - Командующий  войск Ордена… Жалованный барон и придворный псионик Идаволла… Я объявляю  эту женщину своим трофеем, взятым в бою.

(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Трон в крови" https://author.today/work/52961