опять повезло или шишига помнит, что создана для полета

             В одном месте эта, мать его тропа, проходила по краю вертикального обрыва, и на трети протяженности обрыва была выступающая в сторону обрыва скала, перекрывающая обзор вперед: проехать там можно было, только ободрав левый борт, а правое переднее почти на половину ширины протектора свисало над обрывом.

               Последние рейсы , план тут не сделаешь, поэтому без перегруза. Доехал до скалы и через зеркало, привязанное к палке, слежу за положением правого колеса. Двигаюсь по сантиметру... и тут толчок слева, правое колесо упало, скрежет металла по камню; из-за толчка, текучее как вода просо сыграло вправо и придало инерции...

              Почему я даже не пытался выпрыгнуть - не знаю. Когда провалилось левое колесо и только вес груза удерживал машину в точке равновесия, я в панике... нет, не знаю, как описать состояние, расперся в кабине всеми конечностями! Нога попала на педаль газ, мотор взвыл оторванным глушаком, как истребитель на взлете, и левая нога соскакивает с педали сцепления, машина буквально прыгнула вперед, и после короткого, но растянувшегося для меня, в замедленном времени полета, ровненько, почти вертикально, приземляется на осыпь, практически на четыре колеса, толчок, подвеска подбросила, под тем же углом втыкаемся в воду. Как в стог сена, мягко, но неминуемо остановит.

    Очнулся, когда меня из воды доставали! Не Знаю, лобовое мне по тыкве прилетело, или я в лобовое прилетел? Главное жив! Башка болит, и шея - если больно, значит жив.

        Пастухи перегоняли по противоположному пологому склону отару и видели мой прыжок. Прибежали вовремя , я уже до ноздрей погрузился в воду.

       Потом сутки организаторской возни, пока пригнали из соседней роты ПАРМ (передвижная авто ремонтная мастерская), буксировка верблюдами до пологого берега... Как-то мутно все запомнилось, сотрясение было не слабым. Мужик, спихнувший меня с дороги своим москвичом, оказался крутым дядькой. Узнал что я в порядке , и всех послал!

    На следующий день пришел приказ о передислокации, нужно срочно готовить машину. Позавтракал и пошел в парк. Идти не хотелось! Подошел к машине , взялся за ручку, и... Ноги подогнулись! Раз пять я подходил к машине, и каждый раз меня охватывала слабость. Я не МОГ сесть за руль!

Нет! Не сдамся! Снова, сцепив зубы, взялся за ручку... и повис на ней. Сердце колотилось так, что я слышал его стук. Висел, сжимая пальцы на ручке и ругался матом, как никогда ДО и никогда ПОСЛЕ! Помогло! Ноги почувствовали твердь земную, встал и наконец влез в кабину. Вцепился в баранку, и меня вырубило! Нет, я не потерял сознание, просто уснул. Сон! Раз за разом, я прыгал с обрыва... и не долетал до камней.

Каждый Раз страх стискивал сердце, оно останавливалось, и снова стучало, когда я вновь оказывался наверху.... Сколько это повторялось? Да не знаю! Сон не знает времени, но мне начинало нравиться чувство полета: я уже знал, что не разобьюсь, и, когда полет стал управляемым и я взмывал над водой, такое чувство радости охватило!!! Что я проснулся. Проснулся, с четким знанием: меня не убьет! Моя! машина! Страх пропал навсегда!

Закончил ремонт, взялся приводить в порядок газик кэпа, после его свидания с силосной ямой это стало традицией. Я следил за состоянием газика - кэп не мешал мне поступать по-своему.

То, что я жил у зоотехника, бесило нашего замполита и его собутыльника зампотеха, они жили в общаге, в комнате на шестерых, их лояльность мне дорого обходилась. Казахи водку не пьют, славяне брагой обходятся; так что всю водку в магазине перетаскал я. Где деньги брать? Вот в чем вопрос!

Как и все хозяйства тех времен, совхоз нанимал бригады шабашников, уговорить бригадира зернотока было делом на полкило водки, и бригада из шести человек в моем лице, дружно бралась за ремонт всяких веялок конвейеров и зерносушилок с зернопогрузчиками!

Самое трудное в этой работе было правильно написать молдавские фамилии, и доверенности на меня - на право получать за них деньги, разными почерками. Тот еще головняк! Делился с завтоком по-честному, тридцать на семьдесят, семьдесят мои, и он был счастлив: он считал, я отдавал сорок процентов кому-то. Указующий перст вверх, и морду позагадочнее.

Пришло время уматывать, до места погрузки на эшелон, почти двести км, доехали! Машины ставят в позу (раком), а мне нужно, чтобы машина горизонтально стояла. Смеялись надо мной: - В роли самочки?! Пришлось подсуетится, чтоб самцом побыл ГАЗ-53, его поставили передком в кузов шишиги, не открывая заднего борта. Зачем кому знать, что там две тонны отборнейшего зерна, капитально закутанного в брезент? А сверху ящик с вяленой форелькой.

Следующая глава будет длиннее и итереснее.     Завтра в 11.00