Флешмоб 10-я глава.

Решил я малость схитрить и опубликовать начало не десятой "по названию", а десятой "по счету" (есть еще пролог). Есть на то некоторые причины. Дело в том, что десятая "по названию" продолжает сюжетную линию одной из предыдущих глав и для неподготовленного читателя начинается слишком уж резво 

Итак, глава 9 (десятая по счету):

Игра началась. Судя по тому, что визготня и причитания старой графини были слышны уже с крыльца, Лизонька постаралась на славу!

«Что, господин барон, ваш выход?! — Крюденер снова вдавил кнопку звонка. — Ведь так и окоченеть можно!»

Отворять ему не торопились.

Нагие деревья поскрипывали под тяжестью обледеневших веток, мутная гриппозная изморось липла к их коре и мгновенно застывала. Нева искрилась холодной электрической рябью, с чудовищным лязгом ветер трепал дорожные знаки, а вместе с ними — пальто и измотанные нервы.

«Оглохли они там, что ли?!»

Барон позвонил ещё раз. Потом ещё. Прислушался.

Скандал, разгоревшийся в гостиной у Плевицкой, принимал уже формы вселенской катастрофы. Теперь кричала Лизонька. Всех слов было не разобрать, но что-то про кровавых опричников, тюрьму народов и засилье клерикализма.

«Ах, Лиза! Только не переиграй, малышка! Только не переиграй!»

Мысли о возлюбленной дурманом растекались по всему телу. Кто бы мог подумать, что какая-то белобрысая чертовка способна довести его до безумия!

«Ну и влип же ты, господин барон! — Крюденер обречённо вздохнул. — Как гимназист прыщавый!»

Вглядываясь в бледную полоску рассвета, он задумчиво раскурил сигару. Чёрная гуашь речных вод ненасытно впитывала, казалось, весь свет, скупо изливаемый с небес.

«Одиннадцатый час, а хоть глаз коли! Бывают ли здесь настоящие рассветы? Порою начинаешь в этом сомневаться… Не город, а наваждение дьявольское… Сам Кафка бы с ума сошёл!»

Вслед за сигарой из кармана был извлечён телефон, но звонить никому не понадобилось. Замок наконец щёлкнул, и в проёме двери показалось взволнованное лицо полковника Сухотина.

— Доброе утро, Витольд Юлианович. И с Новым годом вас! Заставили ждать? — полковник протёр вспотевшую лысину напудренным платочком. — У нас тут такое… Лишь на вас и уповаем!

— Что-то случилось?! — изображая озабоченность, Крюденер поднял правую бровь. — У Надежды Леонидовны опять истерика? Её можно понять… Столько всего разом… И это убийство, и покушение на Воронцова…

— Нет! Слава богу, нет! С Наденькой всё в порядке! Тут другое… Антонина Петровна нашла у дочери какую-то запрещённую книжку и теперь лютует!

— А как же Инга Витальевна? Её чары на сей раз не сработали?

— На беду, она уехала.

— В Москву? Право, нам будет её не хватать.

— Нет, Наденька сказала, куда-то в пригород. По делам.

— И, оставшись без присмотра, графиня взялась за воспитание дочери?

— Боже праведный! Вы не представляете! Дым коромыслом! — полковник картинно воздел руки. — Но входите же, не то мы дам простудим!

— Михаил Евгеньевич, — барон перешёл на шёпот, — мне, право, неловко… Вы не напомните, как зовут дочь Антонины Петровны? Признаться, запамятовал…

— Лизонька. Елизавета Гавриловна.