Хермитейдж - замок, стоящий на крови и легендах

История Хермитейджа – это не только/не столько история камней, это история кипучей ненависти, пролитой крови и бесконечного числа предательств и убийств – среди самых близких людей, в том числе – в борьбе за право обладать неуязвимой Караульней. Вот вам примерная схема. Сулисы построили первый замок на Лидделе  – он стоял несколько на другом месте (на четыре мили южней Хермитейджа, около фермы Олд Каслтон) и был окружен двойным кольцом рвов с водой и земляных фортификаций. В 1207 году именно здесь своими слугами был убит второй лорд Сулис, племянник первого лорда – Ранульф, который и послужил прототипом «порочного Сулиса» в легенде. 

Первое упоминание о замке в долине относится к 1300 году, ко времени Эдуарда I Длинноногого, Молота шотландцев – он пишет о замках «Лиддел» и «Эрмитаж-Сулис». Николас де Сулис мог передвинуть замок на место расположения теперешнего Хермитейджа примерно в 1240 году - и тогда вот тут возникает то ли манор, то ли часовня. Примерно в то время Генрих III Английский воспринимает строительство двух замков в Приграничье как свидетельство враждебности шотландцев. Согласно хроникам Жана Фордана, один из этих замков был Хермитейдж – и этот повод привел две страны к войне.  Война за независимость началась в 1296 году, и довольно быстро Хермитейдж перешел в руки англичан. 

Николас де Сулис был одним из претендентов на корону Шотландии (коим не было числа), однако в итоге в 1292 году трон занял Джон Баллиол. В 1320 сын Николаса, Уильям де Сулис, был обвинен в заговоре с целью убить Роберта Брюса (занявшего трон после Баллиола), чтобы короноваться самому. Он был лишен земель и титулов и осужден на пожизненное заключение – это положило конец господству Сулисов в Лиддесдейле. Король Роберт подарил замок своему незаконнорожденному сыну, сэру Роберту Брюсу. По мирному договору 1328 года вся собственность, принадлежавшая в Шотландии англичанам, должна была быть возвращена хозяевам. На Хермитейдж претендовал Томас Уэйк, чей отец был смотрителем долины Лиддесдейл во времена Эдуарда I Длинноногого. Однако шотландцы отказались сдавать замок. Только в 1332 году, уже при Эдварде Баллиоле, сыне короля Джона, он был передан в руки Ральфа де Невилла, нортумберлендского магната. Но уже в 1338 году замок был захвачен сэром Уильямом Дугласом, беспощадным «Рыцарем Лиддесдейла» (его еще называли «Цветом рыцарства», ага). Шотландцы превозносили его за победы над англичанами, англичане, понятно, поносили за то же самое. Монах из Дарэма назвал его «более злобным, чем доблестным». Что и подтвердилось, в общем, в истории с его «другом» Александром Рамсеем… «Рыцарю Лиддесдейла» и самому довелось побыть узником – в 1346 году, после битвы у Невилл-Кросс около Дарэма, он попал в Лондонский Тауэр. Там он, подумав, заключил соглашение со своими захватчиками-англичанами: он не станет препятствовать проходу английских войск через Лиддесдейл в том случае, если они помогут ему получить Хермитейдж обратно. 

Однако нашла коса на камень. Тезка и крестник «Цвета рыцарства» - также Уильям Дуглас – имел свои виды на Лиддесдейл и Хермитейдж. Они с крестным отцом встретились в лесу около Эттрика, и бой их закончился гибелью крестного отца. Вскоре после этого король Шотландии Давид II даровал наследство покойного его крестному сыну… однако молодому Уильяму не привелось сразу же вступить в права наследования. Вдова «Рыцаря Лиддесдейла» тем временем вышла замуж за англичанина, сэра Хью де Дакра, камбрийского лорда. Дакр выстроил новый каменный Хермитейдж-манор (тот, что сейчас лежит в основании Центральной башни) и вплоть до 1360 года успешно противостоял нападкам Дугласа. На фото видно то, что, собственно, осталось от подвалов Дакровского Хермитейджа – и часть колодца винтовой лестницы. Резиденция лорда размещалась  в верхнем этаже. Качество кладки очень высокое – камни равномерно обтесаны и плотно пригнаны друг к другу, некоторые из них помечены IL, предположительно это инициалы Джона Льюина, каменщика из Дарэма, который примерно в те же годы работал на строительстве Роксбурга для Эдуарда III Плантагенета. 

Хермитейдж - образчики кладки JL времен Дакра XIV в.:

После Дакра за строительные работы принялся Уильям, 1-й граф Дуглас, когда в 1360 году стал лордомЛиддесдейлом, затем его работы продолжил законный сын Джеймс, затем – Джордж, сын незаконный. К 1384 году, когда Дуглас умер, он уже был 1-м графом Дуглас и превратил манор-хаус Дакра в приличный пилтауэр. Сердце Хермитейджа – пилтауэр как минимум трех этажей в высоту, нынче обозначенный, как Центральная башня, затем к нему были пристроены башни на трех углах. Затем, на пустовавшем юго-западном углу конструкции, была возведена самая могучая башня – жилая, башня Дугласов, где в первом этаже были кухни, во втором – холл для слуг, в третьем – холл для господ, а выше – еще два этажа господских покоев. В Центральной башне, в верхних этажах, также размещались два холла - один над другим, по типу замка Дандоналд в Эйршире, построенного в те же годы, что Хермитейдж, и частные комнаты для жилья. В малых – второй колодец, подсобные помещения, хранилища, тюрьма. 

Четыре года спустя смерти первого графа Дуглас, лорда Лиддесдейла, убийцы своего крестного отца, его сын Джеймс, второй граф, погиб в битве при Оттербурне (та самая битва, в которой, как было предсказано, «мертвый поверг живого» - и двое Хепбернов, далекие предки моего героя, Адам и Патрик, держали фланг у Джеймса Дугласа). Лордство Лиддесдейла и замок отошли законному наследнику – Арчибальду, 3-му графу Дуглас, по прозвищу «Угрюмый». Угрюмый был тем человеком, кстати, который через брак получил в собственность и Босуэлл Касл в Ланарке – и произвел в нем масштабную перестройку.   После Угрюмого замок унаследовал первый граф Ангус – Джордж Дуглас, незаконный сын первого графа Дугласа. Он как раз достроил три башни по углам отцовского пилтаэура – те самые, который сейчас называются Тюремная, Колодезная, Северная. Чуть позже появляется башня Дугласов – самая большая и роскошная.

 Башня Дугласов снаружи и внутри:

Дугласы вложились в замок больше прочих и владели им дольше всех – до тех пор, пока не вышли из фавора у молодого Джеймса IV Стюарта, а их места при дворе заняли выскочки Хепберны… Джеймс IV отобрал у Черных Дугласов Босуэлл Касл в Ланарке – в казну, после подарил его Патрику Хепберну, лорду Хейлсу (дед Белокурого и отец епископа Брихина), а чуть погодя, в том же году – принудил Дугласов Красных (конкретно – Арчибальда «Кто рискнет» Дугласа) поменять принадлежавший им Хермитейдж и лордство в долине Лиддесдейл - на Босуэлл Касл. Так что своей крупнейшей, статусной потерей – не только имущества, но и власти, и огромных прибылей на рейдерстве – Дугласы оказались обязаны именно фамилии Хепберн… а Патрик Хепберн, лорд Хейлс, ставший к тому моменту 1-м графом Босуэллом, приложил все усилия, чтобы «Кто рискнет» Дуглас еще и дни свои чуть не закончил в тюрьме… То, что сам 1-й Босуэлл был первым браком женат на одной из Дугласов, особого значения не имело. Эту кровную вражду два рода закрыли браком дочери Хепберна и внука Дугласа… Маргарет Хепберн умерла родами вскоре после Флоддена, где пал ее брат Адам, отец Белокурого… вот с этого временного момента, собственно, и начинается «Белокурый». Когда я, просто на логике, прикидывала, кто будет у героя в главных врагах, я и предположить не могла, как плотно, глубоко и красиво там все уже закручено – задолго до меня. 

Вид на Хермитейдж от руин часовни:

История взаимодействия 1-го графа Босуэлла и 5-го графа Ангуса, а также свадьба дочери Хепберна и внука Дугласа изображена в «Младшем сыне» глазами того самого младшего сына, Джона Хепберна, епископа Брихина. 

Самый растиражированный момент из истории Хепбернов в Хермитейдже – именно сюда из Джедбурга 30 или 50 миль (показания не сходятся) промчалась верхом в проливной дождь пылкая и наивная Мария Стюарт – к пострадавшему Джеймсу Хепберну, 4-му Босуэллу, сыну Белокурого (который совершенно неромантично вляпался в глупейшую свару с Эллиотами и был ими побит – и об этом даже балладу в Приграничье сложили). И если вы снова увидите или услышите о некой любовной сцене в момент их встречи, можете сразу начинать смеяться: она провела в замке около двух часов, да и трудно сделать что-то более лирическое, чем просто подойти к постели «умирающего», в присутствии всей королевской рати при твоей особе… а потом пустилась в обратный путь. От простуды ли, или от нервной горячки (припадкам которой порой была подвержена ее мать, Мария де Гиз) – королева слегла на несколько дней в жару. Причем, так крепко, что даже завещала престол незаконнорожденному брату… я вот иногда думаю – как прекрасно было бы это для нее: умереть там и тогда, в двадцать пять лет, молодой, прекрасной, влюбленной… а не быть обезглавленной – в возрасте за пятьдесят, после двадцати лет в тюрьме. Иногда момент прекрасной смерти пропадает втуне, не совершённым. Горячка в Джедбурге могла избавить ее от большого числа страданий – и немалых пятен на душе. 

 Так что – в Хермитейдже у Марии Стюарт ничего не было. Для этой нехитрой цели Джеймс Хепберн впоследствии использовал замок Данбар. Что интересно: а ведь больше века назад именно в Данбаре началась повторяющаяся впоследствии тема «Хепберн и королева», с его далекого предка, Патрика Хепберна, лорда Хейлса, и королевы Джеймса I Стюарта - Джоан Бофор. Джеймс Хепберн, четвертый граф, завершил кармическую задачу рода, посягнув не на жену, не на вдову короля, а на урожденную королеву Шотландии. Чем закончилось – известно. Вот эти круги, циклы, петли рода – придумай я вот все это, вы бы тут же сказали: фальшивка. История – тот еще сценарист…

 После того, как Хепберны были лишены графства Босуэлл, должность смотрителя долины Лиддесдейл перешла в род Скоттов Бранксхольм-Бокле, конкретно – потомку моего героя Уота Вне-Закона «Силачу Бокле» (да, он тоже был Уолтер Скотт), в собственности Скоттов замок и оставался, ветшая, долгие годы – когда уже проблема приграничных рейдеров все-таки была решена. И потомок этой семьи, которого мы знаем под рафинированным именем сэр Вальтер Скотт (хотя он – такой же Уолтер, как поколения и поколения его предков-рейдеров) приложил руку к тому, чтоб Хермитейдж не только не был растащен на кирпичи, как оно случилось с Хейлсом, но даже более-менее восстановлен. За что – низкий ему поклон. В 1930 году Хермитейдж был передан в ведение государства.

Смотрю фото – и фото завораживают. У меня странное ощущение, что я еще не совсем поняла, где именно была, и что видела, и эта прогруженность местом на самом деле больше, чем я понимаю на данный момент.

А еще мне предстоит думать, что именно поменяли Хепберны в замке, кроме того, что скололи гербы прежних владельцев – а это-то уж они сделали бы непременно – и никто из историков меня не проверит, потому что речь идет об исторической достоверности событий, которых, возможно, не было вообще никогда. Отдельный – и удачный – жанр для писателя. То есть: усилием воли достроить вокруг замка конюшни, кузню, овчарни, деревню, хибарки рейдеров… словом, целый обитаемый остров со всеми его обитателями. 

Как минимум, вот это двухарочное  окно с переплетом в башне Дугласов появилось уже при Хепбернах – точней, при первом Босуэлле, который дед Белокурого, ориентировочно, в 1500-е. Ну, и именно эту башню (только потому, что она – южная) я визуально выбрала для расположения комнат Белокурого в Хермитейдже и, как теперь выяснилось, не ошиблась. 

Окно Хепбернов на башне Дугласов:

А теперь я даже знаю его окно, глядящее на восток – и на бурный поток Хермитейдж-уотер. То, что юную Мэг МакГиллан брат и жених вытащили оттуда, успели – ей сильно повезло, я вам скажу. То, что его светлость граф Босуэлл в подпитии имеет привычку купаться в Хермитейдж-уотер, да еще осенью, по половодью, говорит, кроме его безбашенности, о том, что плавать его выучил Джон Брихин недурно. В этом потоке очень быстрое течение. И очень бурное. Даже не так – ОЧЕНЬ быстрое течение. Любая Офелия будет разбита о камни в три секунды. Человек, сброшенный в омут Килдера, как это было при Сулисе, до сей поры имеет все шансы захлебнуться, ударившись головой о камень – хотя с виду вода неглубока. Лиддел весьма быстр, но Хермитейдж его обгоняет. И ручей Дамы до сей поры течет с холма Дамы – по самому дну канавы… огромные земляные валы, вокруг замка, как написано в official guide, были возведены, как фортификации, и снабжены артиллерийским расчетом – именно тогда, когда Белокурый принял английское подданство, 1548-1554 годы. Кстати, гравюры XIX века дают картину довольно широкой воды близ замка – то ли, впрямь, в половодье рисовано, то ли за двести лет поток обмелел, могло быть и такое. 

И когда восемнадцатилетний граф в тюрьме, перед казнью, говорит дяде: «Слышите, вы! Я хочу лежать в Лиддесдейле!» - он вот об этом месте, об этом покое.

 Старое кладбище Хермитейджа:

До проклятых камней Найнстен Риг мы не добрались. Два с половиной километра от замка, потом еще километр через лес и на верхушку холма – в дождь, по мокрым зарослям папоротника и «очень высокой травы», как сказал билетер. В любом случае, не получилось бы обрести экспириенс, который я хотела – лечь на землю и видеть в небе то, что видел и Белокурый четыреста пятьдесят лет назад. 

Но зато я знаю теперь, где они находятся.

- Вы же пишете книгу? – напоследок переспросил юноша-билетер при входе. – Удачи вам с книгой!

 Фото (С) Илона Якимова 2017