И проиграли бой

С чего бы? 

В общем смотрите. Я люблю: Булгакова, Достоевского, Лермонтова, Платонова... Ну вы поняли. Еще люблю: Маркеса, Кундеру, Воннегута, Камю, Джойса... Думаю, тут тоже все понятно. Я не люблю... И вот здесь хочется несколько слов сказать особо. 

Нет, я не о вас, дорогие и горячо любимые сетевые авторы. Я вообще странный человек. Меня совсем не напрягают чудовищные вещи. Напрягает, когда все вокруг чудовищно.

(Выкрик с третьего ряда): Объясните подробнее.

Объясняю подробнее. 

Да, есть плохая литература. В масштабах местного АТэшного подполья на нее ругается писатель В. Поругивается писатель Ш (не я). Подсмеивается писатель В (другой). Суть, их претензий проста и незатейлива: что же вы, товарищи дорогие, пишете всякую муру. Признаюсь, самого меня этот вопрос тоже когда-то мучил. А потом мучить перестал. Потому что открылась мне простая и незатейливая истина. Муру пишут не потому что... (на ваш вкус: цру пытается нас уничтожить/инопланетяне пытаются нас уничтожить/идиоты пытаются нас уничтожить/ жидомасонские секты подкупили цру, инопланетян и идиотов и пытаются нас уничтожить), а потому что ее, муру эту, читают. И вот скажите честно (обращаюсь к писателям В, Ш и В): вам не наплевать? 

Знаю, что не наплевать. Но слушайте. Ведь это же наивно. Если человеку нравится кушать дрянь, что бы вы ему там не сказали, он все равно ее будет кушать. А не ровен час, еще и обзовет вас нехорошим словом. И наругается по-всякому. И тапком бросит в голову. И будет прав. Потому что в конце концов это личное право каждого человека есть ту дрянь, которая ему по вкусу. Короче. Дорогие, В и Ш. Бороться с массовым идиотизмом, все равно что охотиться на мамонтов с зубочисткой. Глупо и бесперспективно. Конец абзаца.

А вот теперь ругаться буду я. На ютубе есть канал с говорящим названием ещёнепознер. Там дяденька, который себе льстит и на самом деле уже совсем не познер, берет у всяких интересных и не очень личностей интервью. Дело было заполночь, делать... сами знаете. И в общем решил я посмотреть интервью с писателем Быковым. Про писателя Быкова разговор отдельный, так что об этом я не буду. Щелкнуло у меня, когда писатель Быков стал перечислять современных светил пера. Первое место, как это ни странно (грустно/тошно) отошло Пелевину. Второе отошло Сорокину. Третье... Ну не важно. О, думаю. Сорокин. Дай, что ли, погляжу. 

Рассказ Сорокина, отрекомендованный писателем Быковым, называется Белая лошадь с черным глазом. (На самом деле лошадь - черная. Глаз - белый. Но как Быков сказал, то я в гугле и набил). Рассказ небольшой. Кому интересно вот https://www.srkn.ru/texts/chernayaloshad.shtml

Во-первых, язык. Он чудовищный. 

Все эти бунинские перечисления. Вроде: Из трубы шел дым. (точка) Мерцали звезды. (точка) По небу плыли облака. (точка) В окнах горел свет. (точка) Светила яркая луна. (точка) Деревья колыхались на ветру. (точка)... Читаешь. И в определенный момент чувствуешь, что начинаешь медленно сходить с ума.

Так же как и с Буниным, иногда у меня возникало ощущение или лучше сказать - робкая надежда, что Сорокин стебется. Но ведь нет. Знаете это чувство, когда читаешь что-нибудь и думаешь, о господи, как же хорошо, как остроумно... а потом вдруг понимаешь, что автор-то на полном серьезе? И тотчас же глаза ползут на лоб.

Помимо бунинских перечислений есть такое:

"Даша нехотя встала, взяла пустой кузовок, повесила на плечо и пошла в дальний конец луга.

— Далёко не ходи, — облизывал ложку отец."

И вот такое:

"Продолжая гладить губы и ноздри кобылы, Даша присела на корточки. Белесый глаз оказался совсем близко. Даша уставилась на него. Глаз был не весь белый. В середине темнел маленький черный зрачок с тончайшим синеватым ободком. Даша приблизила свое лицо к необычному глазу. Он моргнул. Лошадь все так же неподвижно стояла с опущенной головой. Даша разглядывала глаз."

Временами чувство, что читаешь сочинение второклассника. Автор специально создает такой эффект - скажете вы. На хер такие эффекты - отвечу я. 

Во-вторых. Сюжет. 

Его нет. Камера, как в худших псевдодокументальных фильмах Тарковского, висит на месте и наблюдает, как ветер шевелит траву. А потом и вовсе медленно уходит в сторону, как у Антониони. И если первый два абзаца - это остроумно и очаровательно. То с третьего хочется взять в руки что-то мягкое и сильно потрясти. 

И не обманывайтесь. У Тарковского с Антониони это была такая фенечка. Чудачить с камерой. А тут это просто полное отсутствие сюжета, вялые актеры и плохой монтаж.

В-третьих. Ритмика.

"А что это? Какая ритмика?" - Волнуется Сорокин. - "Я не слыхал ни про какую ритмику".

Ну не слыхал, так не слыхал.

В-четвертых. Интонации.

Понятно, что рассказ задумывался атмосферный. Не знаю под кого пытался закосить Сорокин. Под Шолохова, Лескова, Бунина. Не смог. 

Декорации халтурные. Говорок манерный. Актеры переигрывают. Слащаво, приторно и с гадким послевкусием на языке. 

Сорокин пытается, пытается вывести на кончике пера что-то среднее между чеховской меланхолией и набоковской безысходностью, сдабривая все это отрубленными куриными головами по своем обыкновении, но если бы у меня в детстве мама так суп готовила, я бы наверное не дожил до десяти лет и помер с голоду. 

Итогом. После того как я прочел: "Зато была корова Доча. И хорошо давала молока." литературный интерес к рассказу у меня окончательно пропал. Остался интерес, чем кончится. Кончилось очень символично. Дашу шлепнули по попе. 

В общем, что тут скажешь?

На меня иногда накатывает. И я вдруг хватаюсь то за Улицкую, то за Пелевина, то за Прилепина, то за Сорокина. И завершается всегда одним и тем же. Легким приступом тошноты.

Страшно не то, что есть плохая литература. Страшно, что хорошей литературы нету. И я понимаю, что это исключительно моя сугубо личная проблема. И не надо предлагать мне "а почитайте Рюшкина, а почитайте тётю Фросю". Я не за этим. Просто стало как-то грустно. Но пройдет.