"Белокурый"/"Младший сын" - о возрасте персонажей

А кто понял, что, закончив роман, ему еще писать список действующих лиц к «Младшему сыну» - тот я (ыыыыы). Немного облегчает дело то, что часть персонажей пересекается с «Белокурым» и там биографическая справка уже готова. Люблю вот это – такой-то, столько лет, должность такая-то. Списки персонажей, помню, завораживали у Дрюона – Роберт Артуа, граф, 34 года. Сразу от этого персонаж становился осязаемый, почти живой. Потому что ему вот прямо сейчас 34 года.

Но есть еще один существенный момент – понимание логики действия персонажа. 

Приведу говорящую цитату касательно подлинных документов Средневековья – она взята из книги Маркуса Мерримена «Грубое сватовство» (перевод мой):

«Корреспонденция, дипломатические донесения, решения Тайного Совета, Акты Парламента, записи внутренних служб – все они имеют свои ограничения и с ними должно обращаться с огромным вниманием. Это не то же самое, как если бы эти люди использовали другую монетарную систему сравнительно с нами, или иной календарь, или другую систему мер и весов. Они лгут, или они скрытничают, или они связаны чуждыми нам условностями поведения. Частенько они толком не знают, что именно они думают, но должны сказать хоть что-то. И вот что еще нужно иметь в виду – эти люди зачастую впечатляюще молоды и незрелы: Генриху VIII было восемнадцать, когда он стал королем Англии, и некоторые говорили, что он на самом деле так никогда и не повзрослел. Джеймс V взял власть в свои руки в шестнадцать. Марии Стюарт, королеве шотландцев, было пятнадцать, когда она вышла замуж, шестнадцать – когда стала королевой Франции и всего лишь восемнадцать с половиной, когда она вернулась править Шотландией как полновластный монарх. В Шотландии в 1530-х аристократия была в основном очень молода из-за уничтожения целого поколения на Флоддене в 1513. Во-вторых, изрядная часть этих мужчин и женщин были большую часть времени навеселе или испытывали серьезную физическую боль (два этих фактора часто совпадали). Это не было необычным для тех, кто был в состоянии держать винный погреб и просыпаться со стаканом кларета, вина или бренди. Пиво рассматривалось как еда. Их диета была ужасающей. Вдобавок они говорили на языке, отличном от современного английского, французского, шотландского и т.д. Их манера изъясняться и риторические красоты проистекали из совокупности мыслительных клише, крылатых фраз и образования, полностью отличных от наших, и превращение их слов в наши (скажем, в результате перевода) является актом искажения, хотя и непреднамеренного».

На начало, помню, третьего тома «Белокурого», «Грубое сватовство», составила перечень не как обычно, а именно с возрастом, чтоб ощутить ближе, что ли. Весьма иллюстративно, весьма.

К началу третьей части романа Патрику «Белокурому» Хепберну тридцать лет. Свое наследство он получил в семнадцать. В сентябре 1556-го он умер, было ему сорок четыре года (ровесничек).

Женщине, с которой он свяжет большую часть своей дальнейшей судьбы – Марии де Гиз – двадцать восемь. Два вдовства, пятеро родов, три умерших младенца – двадцать восемь лет. И, опять-таки, разговоры, что люди средневековья легко относились к младенческой смертности – только разговоры ученых.

«Вечному регенту» королевства графу Аррану – двадцать шесть.

Сопернику графа за руку Марии де Гиз графу Ленноксу – двадцать шесть.

Джордж Гордон, граф Хантли – двадцать восемь. И он из тех, кто в шестнадцать командовал войсками, а в двадцать три, во время французского турне короля, был оставлен в Шотландии вице-регентом.

Александр Гордон, епископ Галлоуэя, брат предыдущего – двадцать шесть.

Джон Гамильтон, приор аббатства Пейсли, брат регента – тридцать лет.

Уильям Кейт, граф Марискл – около тридцати.

Гилберт Кеннеди, граф Кассилис – двадцать семь.

Патрик Грей, лорд Грей – двадцать шесть.

Джон Лайон, лорд Глэмис – двадцать два.

Джон Гордон, граф Сазерленд (кузен Хантли) – восемнадцать.

А вот опытные игроки тяжелого веса:

Кардинал Дэвид Битон, архиепископ Сент-Эндрюсский – сорок девять лет (при этом он – двоюродный брат регента, Аррана).

Арчибальд Дуглас, граф Ангус – пятьдесят четыре года.

Джордж Дуглас Питтендрейк – около пятидесяти.

Изабель Хоппар-Дуглас, леди Килспинди – сорок пять – пятьдесят.

Уолтер Скотт Вне-Закона – сорок семь.

Малькольм Флеминг, лорд Флеминг – сорок девять.

Дженет Флеминг – сорок лет (с датировкой возраста этой дамы, впрочем, есть проблемы, получается, что любовницей Генриха Валуа и матерью королевского бастарда она стала уже после сорока… загадочная леди).

Джеймс Стюарт, граф Морей – сорок четыре.

Александр Ливингстон, лорд Ливингстон – сорок три.

Арчибальд Кемпбелл, граф Аргайл – тридцать шесть.

Джордж Ситон, лорд Ситон – тридцать три (двоюродный брат Патрика, кстати, сын его тетки, старшей сестры отца).

Зияющая пропасть отсутствующих сорока- и сорокапятилетних между первой и второй группами – это как раз Флодден, отцы и старшие братья первых.

Это я к чему рассказываю? К тому, что возраст – один из серьезнейших моментов для исторического романиста в понимании персонажа. Да, даже с учетом того, что «взрослели раньше». Потому что именно молодостью и незрелостью личности, несмотря на то, что та личность в шестнадцать кем-то командовала, объясняется порой очень многое, если не все.

А в «Младшем сыне» еще веселей – в своре детей первого графа Босуэлла на начало романа разброс лет от восемнадцати до десяти. Не стоит ждать от этих героев ни здравомыслия, ни совершенства. Хотя кое-кто из них, безусловно, старается.