Резня в Метгетене

У Геббельса и его нынешних хиви типа Мрака Солонина очень популярны были страшилки на тему изнасилований советскими варварами немок в Германии. Дрянь эта лживая очень долго жуется, хотя не имеет документальных обоснований, а пара одних и тех же фото, приче про эти фото известно, что там с убитых женщин панталоны стягивали сами фотографы перед съемкой, присовывается и в Неммерсдорф и в Берлин и даже попадалось от наших прибалтов.

И даже плакатик слепили германцы, успели.

 Копаясь в материалах нашел любопытные и бесхитростные воспоминания нашего связиста:

 "..Обойдя Кенигсберг с севера и запада, ворвались в  местечко Метгетен. Кенигсберг был отрезан от крепости Пиллау. В эти же  дни войска 2-го Белорусского фронта под командованием Рокоссовского в  ходе великолепной Плавско-Эльбингской операции 25 января вышли к заливу  Фришес-Гафф и отрезали Восточно-Прусскую группировку от остальных сил  немецкой армии.Как только мы вошли в Метгетен, Чемирис приказал мне взять двух  разведчиков и расположиться на втором этаже двухэтажного дома, стоящего  метрах в двухстах за спиной нашей пехоты. Задача была наблюдать за  передним краем и при изменении обстановки сообщать на батарею. С  разведчиком Новиковым и радистом Шаминым мы выбрали удобную комнату,  развернули стереотрубу и по очереди вели наблюдение в сторону  Кенигсберга. В доме еще оставалась большая немецкая семья: отец, мать и  трое детей. На время нашего наблюдения я предложил им перейти в соседний  дом. Немцев военных мы не опасались, так как перед нами довольно плотно  располагалась своя пехота. Вдвоем с Новиковым мы стали тщательно  осматривать дом и обнаружили мешок муки. В подвале неожиданно нарвались  на безоружного эсэсовского унтер-офицера. Связались по радио с  Чемирисом. Он приказал: «Пусть кто-нибудь из вас отведет его в штаб  полка и возвращается на наблюдательный пункт». Новиков увел его, а мы с  Шаминым решили испечь оладьи. Замешали муку водой, оказалось очень  густо. Тогда взяли детскую ванночку и довели тесто до кондиции. Кстати,  нашли сахарную пудру и соду. Развели огонь в печке угольными брикетами и  стали печь. Видимо, на дымок, поднявшийся от нашей печки, с немецкой  стороны прилетело несколько мин, и мы загасили огонь. Возвратился  Новиков и, захлебываясь, начал рассказывать о том, что творится в  Метгетене. Во-первых, на железнодорожной станции захватили несколько  вагонов с ценными трофеями. Среди этих трофеев был вагон, наполненный  «ромеровскими» часами, «цейсовскими» стереотрубами и артиллерийскими  биноклями. Наши оставшиеся ребята приложили руки к этим трофеям.  Впоследствии часы пришлось отдать по начальству, стереотрубы, кроме  двух, я сдал в артснабжение как трофеи, а бинокли я припрятал, и они  сослужили нам великую службу в Монголии, но об этом – в свое время.Но главное заключалось в том, что наша авиация выполняла свои задачи по  войскам немцев, а на западе англо-американская авиация накрывала города  практически без разбора, и множество жирных, состоятельных немцев  эвакуировалось на курорты Земландского полуострова. Тут их и накрыли  наши войска...

Мне шел двадцатый год, но я еще оставался зеленым мальчишкой. В то же  время у меня в подчинении были вполне зрелые и даже перезрелые мужики.  Должен отметить, что не все немки испытывали ужас от встречи с нашими  солдатами. Были, конечно, ужасные, драматические и трагические эпизоды,  но были и вполне мирные договорные встречи, и многие наши воины быстро  освоили простейшие немецкие сочетания слов, вроде: «Фрау, ком зи Гер,  хинлеген». Однако, когда мы через два месяца вернулись на Земландский  полуостров, кое-где попадались немецкие плакаты: наш небритый солдат в  буденовке тащит на руках женщину в разорванном платье. Под картинкой  подпись: «Немец, помни Метгетен».

Мы получили по радио приказ свернуть радиостанцию, оставить свой  наблюдательный пост и срочно вернуться на батарею. Быстро собравшись, мы  отправились. Не прошли мы и сотню шагов, как нас остановил патруль  развернутой в Метгетене комендатуры. Несмотря на наши объяснения и  протесты, нам предложили отправиться в комендатуру. Мы не стали  сопротивляться, но я потребовал, чтобы они немедленно связались с нашим  командованием. Нас привели в особняк, в котором разместилась  комендатура, открыли дверь в темную комнату, запустили туда и задвинули  за нами засов. Не чувствуя за собой никакой вины, мы пребывали в  отличном настроении.

Тут начались «сказки Шехерезады». Ощупав и осмотрев комнату, мы  обнаружили, что это своеобразная площадка, с которой идет лестница вниз,  по которой мы спустились в темный подвал, оставшийся вне внимания  комендантской команды. Ощупывая в темноте предметы в подвале, я  обнаружил огромный стол, заваленный посудой и различными  принадлежностями. Под руки попались немецкие военные свечи в виде  круглых железных коробочек, заполненных горючей массой, в центре которых  был фитиль. Не зря говорилось, что немцы даже «искусственную соплю»  выдумали. Эти свечки были великолепными сооружениями. Масса от них не  расплывалась, до самого конца оставаясь в коробочке, «свечка» горела  долго и чисто. Мы зажгли несколько свечек, огляделись и обалдели. Подвал  представлял, видимо, склад – хранилище какого-то отеля. Все четыре  стены, высотою более трех метров, включая стену, прорезанную лестницей,  были обустроены стеллажами, полностью забитыми банками и бутылками. 

До  самого потолка полки этих стеллажей были набиты стеклянными банками с  мясными, овощными и фруктово-ягодными закусками, а один из стеллажей был  заполнен бутылками. Огромный стол, стоящий в центре подвала, был  буквально завален коробками со стеклянной, фарфоровой и серебряной  посудой. Привыкшие на войне к немедленным действиям, мы, не теряя  времени, вскрыли одну из бутылок, пару банок и приступили к опробованию.  За первой бутылкой последовала вторая. Увы, «наше счастье» продолжалось  недолго. Наверху загремел засов, дверь отворилась. Мы срочно задули  свечи. Сверху гремел голос капитана Чемириса: «Ну, где же они, выходите  немедленно, есть приказ срочно выступать!» Бросив выпавшее нам  неожиданное счастье, мы поднялись наверх. Внезапный переход от темноты к  свету оправдывал наше не вполне нормальное состояние. Вместе с  Чемирисом мы быстро вернулись в расположение батареи, а через час уже  были на марше в Зоневальде, где вместе с танками, фронтом на  северо-запад включились в бои по ликвидации Восточно-Прусской  группировки..."

Воспоминания В.Тарского

То есть комендантаская служба велась, патрулирование улиц работало грамотно, безобразий массово не замечено. А вот то, что пара бравых гитлеровцев - известны поименно - по примеру своего предка Штадена нафантазировали феерической херни, которую радостно кинулись распространять наши хиви - это очевидно даже по написанному. Про бредятину Штадена я еще напишу, но бредовое садическое фантазирование характерно для немецких граждан. Вот думаю - с чего это они таким упиваются?

Это ведь похоже на глубокую душевную потребность.

Спасибо за внимание!