Боярышник и Вероника

— О, спасибо, мой рыцарь, — сказала лукаво Маргарет, прижимая к груди котенка, сделала вид, что целует Саймона, и убежала со смехом.

Бабушка неодобрительно взирала на это из окна.

— Сказала же, не болтайся около Маргарет Ватсон, — молвила она неодобрительно, когда Саймон зашел на кухню помыть руки.

— Я и не болтаюсь, — отмахнулся Саймон. — Она сама около меня болтается.

— А ты и рад!

— Так у меня есть бабушка, которая от любой ведьмы спасет! — засмеялся Саймон. — Ведь спасешь же?

Бабушка сурово замолчала. Настолько сурово, что на небосклоне, кажется, тучи сгустились.

Саймон, не обращая внимания, вытер руки полотенцем и собрался было идти к себе, но в спину ему прилетело:

— Ох, дед наш...

Саймон обернулся.

Бабушка смотрела прямо перед собой, и взор ее был направлен куда-то внутрь себя.

— Наш дед?.. — переспросил Саймон.

Бабушка молчала, неподвижная, как статуя. Потом она вдруг зашевелилась и как ни в чем ни бывало занялась готовкой обеда.

— Дед наш?.. — повторил Саймон.

— Что? — бабушка подняла голову. Обычно она не помнила того, что говорила в трансе, да и сам транс не всегда замечала. — Что, опять нахлынуло? — догадалась она.

— Ты сказала: «Наш дед».

Бабушка прислушалась к себе.

— Да нет, вроде настроение не траурное, — сказала она немного погодя. — Наверное, простыл... или кошелек у него кто украл. Может быть, найдешь его, узнаешь, в чем там дело? Без кошелька-то он проживет, но если простудился, так он же не додумается носки потеплее взять, ему же раз лето — так не холодно! «Мы, шотландцы, народ закаленный!» — передразнила она. — А потом всю зиму кашлять будет.

— Где ж я его найду? — удивился Саймон. Дед летом убредал, куда глаза глядят и куда ноги несут, причем о своем местопребывании семью извещать забывал.

У бабушки, впрочем, были свои методы.

— Карту неси, — велела она.

— Карту? — удивился Саймон.

— Карту Шотландии, самую большую, какая у нас есть.

Саймон, перебрав в папке карты, выбрал самую большую — довольно старую и ветхую, рассыпающуюся на отдельные прямоугольники по сгибам. Подумав, добавил вторую — поменьше, но более сохранившуюся. Принес обе в гостиную, где бабушка убирала уже с пола коврики.

— Вот эта больше? — бабушка показала на ветхую. — Вот ее и раскладывай.

Саймон аккуратно распределил по доскам пола оторванные и полуоторванные фрагменты когда-то цельной карты. В качестве карты, впрочем, эти бумажки использовать было затруднительно: бумага истерлась так, что часть названий было не прочитать, где-то и линии между землей и морем было не видно, а вдоль линий сгиба была наклеена давно потерявшая прозрачность калька.

Бабушка взяла с полки серванта бисерный мешочек со своими любимыми гадальными камешками. Каждый камешек пришел в этот мешок своим путем: кое-что было куплено в ювелирной лавке, кое-что собрано на берегу моря, кое-что было подобрано прямо на улице. Парочка камешков была украденными, но бабушка не признавалась, какие именно. Саймон в отрочестве подозревал, что украдены были белый опал и александрит, года три спустя — что сердолик и агат, но потом пришел к мысли, что бабушка могла украсть что угодно — любой камешек в разные периоды жизни и при разном настроении хотелось присвоить. Он и присваивал порой, несколько дней таскал в кармане, потом забывал — и вскоре снова обнаруживал этот камешек в мешке, уже не такой желанный.

— Который камешек тебе деда напоминает? — спросила бабушка, высыпав свою коллекцию на ладонь.

Саймон поразмыслил.

— Вот, — показал он наконец на бусинку серовато-коричневой яшмы.

— Ну что ж! — бабушка накрыла ладонь с камешками другой ладонью, тряхнула, проговорила себе что-то под нос, наклонилась и высыпала все на карту.

— Вот он где! — Саймон стал на четвереньки, опустил нос к карте и по затертым линиям и буквам попробовал понять, где именно остановилась бусина. Кое-как, с помощью второй карты разобрался в примерном районе, а уж поподробнее на месте понятно будет. Бусина явно не на Глазго легла (да и что деду делать сейчас в Глазго?), а в сельской местности дед издалека в глаза бросается, как Бен-Невис... Саймон прищурив один глаз посмотрел на карту... хотя для тех мест, где сейчас дед обретается, более актуален Бен-Макдюи.

Бабушка тем временем смела перьевым веничком свои камешки в небрежную кучку, приговаривая что-то вроде: «По дому пробежали, потери поискали...» и промолвила:

— Пусть пока так побудет.

Полчаса спустя Саймон из любопытства подошел посмотреть, что там в кучке. Помимо камешков, там оказалось три мелкие монетки, несколько булавок и иголок, пара обойных гвоздиков, один гвоздик простой и латунная шестереночка, которую Саймон три дня назад потерял у себя в комнате.

— Молодцы, камешки! — похвалил он бабушкину коллекцию, прибирая шестеренку себе.

Сейчас идет работа над повестью "Боярышник и Вероника":

Когда у Вероники Фэрбенкс закончились родственники по папиной линии, она решила найти родственников по маминой. И что с того, что для этого надо забраться в самую глушь Шотландии? Слава богу, на дворе не средневековье, а век технического прогресса, пара, телеграфа и электричества https://author.today/work/52644