Суета вокруг берданок.

Историю появления у русской армии «берданки» традиционно принято считать успехом и достижением.  Но близкое знакомство вызывает ряд вопросов.

Богатая невеста.

В конце 1860-х пережившие Гражданскую войну США может и не были величайшей оружейной державой, но и с изобретателями оружия и с его производителямитам было все зашибись.  Как обычно после большой войны, куча народу напридумывала разных убийственных штук, а другая куча народу понастроила заводов для их производства.  И тут, как назло, мир.

В этой ситуации понаехавшие в странно победившей демократии русские офицеры в глазах американцев выглядели просто ходячими кошельками.  Диких московитов можно было раскрутить не только на патент, но и на размещение крупного заказа.  Денег у них куры не клюют, а если вдруг не хватит – русский царь продаст следом за Аляской еще какую-нибудь  Чукотку или Камчатку. 

Можно сказать, что перед полковником Александром Павловичем Горловым и поручиком Карлом Ивановичем Гуниусом были широко распахнуты все двери. Уже в начале своего визита в США они побывали как в военном министерстве, где их ознакомили с имевшимися там наработками и результатами проводившихся испытаний. А затем дали возможность   и понаблюдать за такими испытаниями в штате Нью-йорк.

Вдумчиво перепробовав несколько десятков систем, господа офицеры выбрали три варианта – Ремингтона, Пибоди… и Бердана. По их мнению, ни одна из этих систем не была пригодна для армии, но наиболее перспективной была система Бердана. Доводкой которой они и занялись.

Третий – не лишний!

Тут надо сказать, что выбор двух первых образцов особых вопросов не вызывает.Система Ремингтона, известная под названием Ремингтон Роллинг Блок считается одной из лучших, а многими – и самой лучшей из винтовок того периода. Официально на вооружение американской армии она не попала, не сошлись в цене – ее закупила только нацгвардия богатого штата Нью-Йорк.  Зато ремы «на ура!» пошли в Латинской Америке и старушке-Европе. Например, в Бельгии производством «роллингов» занялась фирма Нагана, а среди ее заказчиков оказалась даже гвардия Папы Римского.

Впрочем, и системе Пибоди тоже не приходится жаловаться – в доработанном варианте (с ударным механизмом швейцарца Мартини и нарезкой ствола Генри) она стала основным пехотным оружием Британской Империи. Той самой, над которой в XIX веке не заходило солнце. И в других странах ее тоже активно покупали, производили, усовершенствовали.

Вот что пишет о них Георгиевский кавалер армии царской, а заодно инженер-полковник армии советской,  Владимир Маркевич.

Затвор винтовки Ремингтона отличается прочностью, живучестью, небольшими размерами. Недаром он был на вооружении во многих государствах. Среди охотников система Ремингтона пользовалась большой популярностью; она хорошо функционирует при низких температурах. Системы типа Мартини имеют большое распространение и широкое применение. Они скорострельны, хорошо закрыты от проникания в механизм пыли и грязи, придают оружию большую портативность и компактность. 

А вот про систему  Бердана – ту, которую сочли лучшей Горлов и Гунниус, – Маркевич ничего не пишет.  И не удивительно, ведь от нее в итоге отказалась даже Россия. И те же американцы, при выборе своей новой винтовки испытавшие даже не «несколько десятков», а 99 вариантов (среди которых значился и «Бердан-русский») в итоге в 1873 году выбрали вариант Спрингфилда.

Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться? 

 Поначалу сотрудничество двух приехавших офицеров с Хайремом Берданом развивалось так, что просто зашибись. Русские офицеры (ну или Бердан с их пинков)  внесли в винтовку  ряд усовершенствований. Производство решили устроить на заводе Кольта, которым рулил еще один хороший человек, генерал Франклин. Поскольку в винтовке Бердана, как оказалось, случайно затесалось немного деталей не совсем его авторства, кольтовцы благородно  предложили следующий вариант: Бердан уступает им права на винтовку, они улаживают все патентные проблемы, а  потом продают винтовки всем желающим – ну, в смысле, русским.

Единственной помехой в этом благородном деле поначалу был русский  посланник в США Стекль (Тот самый, который перед этим рулил продажей Аляски), крутившийся вокруг процесса и делавший кольтовцам разные намеки на тему: «не надо с этими двумя договариваться, лучше я вам заказ на 30 тысяч винтовок сделаю». Обо всем этом генерал Франклин с негодованием написал в своем дневнике – вот, мол, какой нехороший человек, пытался влезть без масла в работу хороших людей на благо России.

Лучшее – враг хорошего?

Но  в итоге благостную идиллию разрушил… сам Хайрем Бердан. Дождавшись, пока дело с заказом Кольту будет полностью на мази, он живо метнулся в Англию. Там на заводе в Бирминеме быстренько доработал свой новый вариант затвора, так называемый «шпингалетный». А затем поехал еще дальше, в холодный и сырой Санкт-Петербург. В ходе проведенных в России сравнительных испытаний Опытовая комиссия отметила превосходство новой винтовки над прочими образцами – в том числе и над старым «берданом».  Так закончилась, едва начавший, история российского «Бердана №1» и началась – «Бердана №2».

Интересно, что едва ли не больше всех возмутился этим фактом… находившийся в США полковник Горлов.  В декабре 1869 года он отправил военному министру Милютину рапорт, где долго и подробно расписывал, какая чудесная штука – созданная с его участием на заводе Кольта винтовка №1 и какое сомнительное, непроверенное и вообще очень, очень плохое оружие – Бердан №2. В конце рапорта Горлов практически со слезами на глазах предлагал принять вместо Бердана №2 хотя бы систему Генри-Мартини (в девичестве Пибоди). Которая, по его мнению, была хоть и хуже Бердана №1, но всяко лучше «шпингалета».

Как деликатно пишут историки оружия: «Сложно сказать, что лежало в основе такой яростной атаки Горлова на новую систему».

Впрочем, министр Милютин тоже оказался не лыком шит и на все Горловские рапорты ответил резолюцией, что убедительных доводов о плохости Бердана №2 господин полковник не предоставил.  А раз так и говорить не о чем. Даже личный визит в Россию теперь уже генерала  Франклина не очень помог – у Кольта помимо первого контракта согласились выкупить лишь задел по комплектующим.

Невольник чести.

Завершая рассказ о странных вещах, происходивших вокруг винтовок Бердана, вспомним еще одно. Еще не начав стрелять во врагов России, «берданка» стала причиной смерти одного из своих создателей.  Вернувшийся из США капитан Гунниус, узнав об отмене заказа на Бердан №1, отправился на прием к наследнику престола – Великому Князю Александру Александровичу. Что именно произошло во время их беседы, никому не известно.  Может наследник  «открыл глаза» капитану на какие-то связанные с винтовкой факты. А может и добавил к ним обвинения – на которые боевой офицер с медалью  «за покорение Чечни» мог бы ответить разве, что вызовом на дуэль.  Но – лиц царствующей фамилии вызывать на дуэль запрещалось.  В итоге вернувшись домой, Карл Гунниус … застрелился.  Поскольку он считался одним из ведущих специалистов по патронам с металлической гильзой и их производству, для русской армии это была серьезная потеря.

Напротив, получивший статус военного атташе в США Горлов через год получил чин генерал-майора. С его подачи на вооружение русской армии попали револьверы «Смит-вессон».  Эта фирма тогда испытывала серьезные финансовые проблемы (американские военные предпочли револьверы Кольта) и огромный русский заказ фактически спас ее от банкротства.  Впрочем, и фирма Кольт не осталась без русских денег – у нее Горлов заказал пулеметы Гатлинга, переработанные им под патрон от «берданок».  Интересно, что маркировались они  кириллицей – «Горлов». Да и в дальнейшем у Александра Павловича поводов жаловаться на карьеру не было  – в отставку он вышел в 1886 году, уже генерал-лейтенантом.

А еще через несколько лет российская армия, так и не сумев получить удовлетворительный вариант переделки «берданки» в магазинную винтовку, приняла на вооружение винтовку капитана Мосина.