Чат классиков

Чат классиков. Если бы классики жили в наше время

Пушкин:

- Господа, слышали новость? Нас всех признали иноагентами и хотят выслать из страны. Сбор завтра на Речном вокзале.

Гоголь:

- Но куда. Во всем мире нынче считают, что это мы виноваты в войне. Что даже мои "Мертвые души" способствовали ей.

Достоевский:

- Думать надо над названиями. Вот так создаешь, создаешь великую русскую культуры, а потом бац и какой-то идиот уничтожает Мариуполь.

Пришвин:

- Я никуда не поеду. Не смогу жить без русских березок, без пение птиц, без бескрайних просторов.

Достоевский:

- Ну тогда вам швабру в одно место засунут. Я сидел, знаю. Надо, надо уезжать. В Баден-Баден, например. Там такие шансонетки, господа.

Лермонтов:

- Быть может за стеной Кавказа удастся укрыться?

Тургенев:

- Париж, господа. Только Париж!

Горький:

- Лучше на Капри. Если у кого ревматизм, советую.

Маяковский:

- Слишком близко от Родины. Америка - наше спасение.

Довлатов:

- Согласен. Иду собирать чемодан.

Пушкин:

- А мне и собирать нечего. Одни долги. Взял ипотеку в Сбербанке на квартиру на Фонтанке. И дернул же меня черт с моим умом и талантом родиться в России!

Достоевский:

- Если бы вы родились в Германии, то там только за кота ученого привязанного к дубу вас бы, Лександра Сергеевич, в тюрьму отправили. За издевательство над животными. А то и в дурку потому что тот еще и сказки детям говорит. Нет, вы чисто русский писатель. Не то что я. Меня весь мир знает и привечает.

Пушкин:

- Конечно. Написали про русских роман "Идиот" и теперь радуетесь.

Лев Толстой:

- Господа, господа, не время пикироваться. Нам надо как-то объединиться, чтобы противостоять этому безумию.

Фадеев:

- В союз писателей!

Булгаков:

- Тьфу на вас.

Фадеев выщел из чата.

Булгаков:

- Тьфу на вас еще раз. А не махнуть ли нам, господа, в Киев? Мать городов русских.

Пушкин:

- Вы сводки с фронтов видели? Нам, похоже, теперь разве что по пути Афанасия Никитина идти. И то не факт, что там примут.

Блок:

- Да, скифы мы, да азиаты мы. С роскосыми и жадными глазами.

Пушкин:

- Саша, помолчите уже. И так тошно.

Лев Толстой:

- Аминь!