Рассказ о старой доброй сказке, часть 2

История четвертая – Принц и принцесса. 

Если перед этим  Андерсен вывел  рассказ о взаимодействии  с теми, кто не видят тебя и  игнорируют твои цели,  будучи занятыми исключительно собой, то следующий уровень будет чуть-чуть сложнее и интереснее.

Начинается она со встречи с вороном – птицем, в первую очередь, мудрым и добрым.
Поначалу тот изучает девочку: 

Герде пришлось опять присесть и отдохнуть. На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон; долго-долго смотрел он на девочку, кивая головой, и, наконец, сказал:

—Карр-карр! Добррый день!

Лучше ворон не умел говорить, но от всей души желал девочке добра и спросил ее, куда это она бредет по белу свету одна-одинешенька. Слово “одна” Герда хорошо поняла, она почувствовала, что это значит. Вот она и рассказала ворону о своей жизни и спросила, не видел ли он Кая.

Ворон в раздумье покачал головой и прокаркал:

—Очень верроятно! Очень верроятно!

—Как? Правда? — воскликнула девочка; она осыпала ворона поцелуями и так крепко обняла его, что чуть не задушила.

—Будь благорразумна, будь благорразумна! — сказал ворон. — Я думаю, что это был Кай! Но он, верно, совсем забыл тебя из-за своей принцессы!

Ворон слышит о цели девочки. И совершенно не стремится  использовать ее как слушательницу, как ту, кто уделит внимание ему. Птиц просто готов поделиться  знанием. Но он же и предупреждает, что не уверен – то  ли ищет Герда на своем пути.

Вообще эта глава на редкость богата на доброжелательных и открытых  друг другу людей, героев, слышащих другого.
Хороша и принцесса – 

Что бы мне бы не выйти замуж! Что бы мне бы не выйти замуж!”. “А почему бы и нет!” — подумала она, и ей захотелось выйти замуж. Но в мужья она хотела взять такого человека, который сумел бы ответить, если с ним заговорят, а не такого, который только и знает, что важничать, — ведь это так скучно.

Все мы знаем, чтобы ответить «не заважничав» – нужно сначала услышать. 

Но вот  опять прорывается в звучании сказки слабый, но интересный нюанс – когда придворные дамы собрались и узнали о намерениях принцессы, они очень обрадовались.

—Вот и хорошо! — говорили они. — Мы сами совсем недавно об этом думали . . .

Очень, очень тонкая грань между – слышать и показать что слышишь. Искреннее это или наигранное единомыслие, так уверенно и не сказать. 

Впрочем, оставим это на совести придворных дам,и отправимся дальше:  

Было объявлено, что каждый молодой человек приятной наружности может беспрепятственно явиться во дворец и побеседовать с принцессой; того, кто будет говорить непринужденно, словно дома, и окажется всех красноречивей, принцесса возьмет себе в мужья.

—Да, да! — повторил ворон. — Все это так же верно, как то, что здесь сижу. Народ повалил во дворец толпами — какая там была толкотня, давка! Но ни в первый, ни во второй день никому не улыбнулось счастье. Все женихи бойко разговаривали, пока были на улице, но стоило им перешагнуть дворцовый порог, увидеть гвардию в расшитых серебром мундирах, а на лестнице лакеев в золотых ливреях, залитые светом залы, как их брала оторопь. А как встанут они перед троном, на котором сидит принцесса, так ни звука из себя выдавить не могут, только повторяют последние принцессины слова. А ей вовсе неинтересно было слушать все это снова. Можно было подумать, что всех их дурманом опоили!

Принцесса, видимо, разбираясь в людях, отсекает от себя тех, для кого важно внешнее, важен исключительно статус, кто не видит за дорогим и величественным – человека. Ну и ее выбор себе пары – вполне разумен, ведь:

На третий день пришел маленький человек — ни в карете, ни верхом, а просто пешком и храбро зашагал прямо во дворец; глаза его сияли, как твои, у него были красивые длинные волосы, но одет был совсем бедно.

—Это Кай! — обрадовалась Герда. — Наконец-то я нашла его! От радости она захлопала в ладоши.

—За спиной у него была котомка, — сказал ворон.

—Нет, это были салазки! — возразила Герда. — Он ушел из дома с санками.

—А может, и санки, — согласился ворон. Я не разглядел хорошенько. Но моя невеста, ручная ворона, рассказала мне, что когда он вошел во дворец и увидел гвардию в расшитых серебром мундирах, а на лестнице лакеев в золотых ливреях, он ни капельки не смутился, а только приветливо кивнул им и сказал: “Должно быть, скучно стоять на лестнице! Пойду-ка я лучше в комнаты!” Залы были залиты светом; тайные советники и их превосходительства ходили без сапог и разносили золотые блюда, — ведь надо же держаться с достоинством!

А сапоги мальчика ужасно скрипели, но это его ничуть не смущало.

—Это, наверное, был Кай! — сказал Герда.—Я помню, у него были новые сапоги, я слышала, как они скрипели у бабушки в комнате!

—Да, скрипели они порядком, — продолжал ворон. — Но мальчик смело подошел к принцессе, которая сидела на жемчужине величиной с колесо прялки. Вокруг стояли все придворные дамы со своими служанками и со служанками своих служанок и все кавалеры со своими камердинерами, слугами своих камердинеров и прислужниками камердинерских слуг; и чем ближе к двери стояли они, тем надменнее держались. На прислужника камердинерских слуг, который всегда носит туфли, нельзя было взглянуть без трепета, до того важно стоял он у порога!

—Ах, наверное, было очень страшно! — сказала Герда. — Ну, так что же, женился Кай на принцессе?

—Не будь я вороном, я бы сам на ней женился, хоть я и помолвлен! Он стал беседовать с принцессой и говорил так же хорошо, как я, когда говорю по-вороньи. Так сказала моя милая невеста, ручная ворона. Мальчик был очень храбрый и в то же время милый; он заявил, что пришел во дворец не свататься, — просто ему захотелось побеседовать с умной принцессой; ну, так вот, она понравилась ему, а он ей.

Впрочем, в этих же абзацах видно, как радатрактовать  события в свою пользу и маленькая Герда. Детали не сходятся, но все равно это – Кай.  Когда тебя услышали, очень хочется верить, что твоя цель близка. 

Ох, не случайно, коротким эпизодом врывается:

—Мне кажется, что кто-то идет за нами, — сказала Герда, и в это мгновение какие-то тени с легким шумом промчались мимо нее: кони на стройных ногах, с развевающимися гривами, охотники, дамы и кавалеры верхом на лошадях.

—Это сны! — сказала ворона. — Они пришли, чтобы унести мысли высоких особ на охоту. Тем лучше для нас, по крайней мере, никто не помешает вам повнимательнее рассмотреть спящих. Но я надеюсь, что вы, заняв высокое положение при дворе, покажете себя с самой лучшей стороны и не забудете нас!

Сны, иначе говоря – иллюзии, грезы и звучит акцент о мотиве помощи со стороны  близким к сильным мира сего  с указанием на взаимную благодарность. (и вспоминаются слова фрейлин, да)

И вновь до достижения вожделенной цели – возможности увидеть Кая на пути девочки  возникают сны, как предостережение, предупреждение  - не обольщайся, не грезь наяву. Но Герда ослеплена собственными иллюзиями.
Впрочем, все кончается хорошо, ведьпринц хоть и не оказался Каем, но:
Принц походил на Кая только с затылка, но он тоже был молодой и красивый. Из белой лилии выглянула принцесса и спросила, что случилось. Герда расплакалась и рассказала обо всем, что с ней приключилось, упомянула она и о том, что сделали для нее ворон и его невеста.

—Ах ты, бедняжка! — пожалели девочку принц и принцесса; они похвалили ворон и сказали, что вовсе не сердятся на них, — но только впредь пусть этого не делают! А за этот поступок они даже решили их наградить..

Ох, насколько же тонко играют сказочник и переводчик. «Ты молодчина, ты достоин наград, но только больше так не делай», - звучит в сказке, предупреждением «добра на всех не хватит». У сильных мира сего хватает ума понимать – бесконечно сочувствуя и помогая, онипревратят собственную жизнь в ад. 

Но это сказка, и потому упорной маленькой сказочной героине везет. 

Принц встал и уступил свою постель Герде, пока он больше ничего не мог для нее сделать. А девочка сложила ручки и подумала: “До чего же добры люди и животные!” Потом она закрыла глаза и сладко заснула. Сны опять прилетели, но теперь они были похожи на божьих ангелов и везли маленькие санки, на которых сидел Кай и кивал. Увы, это был только сон, и стоило девочке проснуться, как все исчезло.

На другой день Герду с ног до головы нарядили в шелк и бархат; ей предложили остаться во дворце и пожить в свое удовольствие; но Герда попросила только лошадь с повозкой и сапожки, — она хотела тут же отправиться на поиски Кая.

Ей дали и сапожки, и муфту, и нарядное платье, а когда она простилась со всеми, к дворцовым воротам подъехала новая карета из чистого золота: герб принца и принцессы сиял на ней, словно звезда. 

Не достигнув цели, но получив сочувствие, девочка  отдыхает, но даже во сне Гердой владеет стремление найти Кая.  И как только она  набирается сил – ей помогают и собирают в путь. Сильные мира сего этой истории достаточно сильны и умны, чтобы понимать – у каждого свой путь, и если  ты доброжелателен – предложи помощь и помоги, но не удерживай человека тогда, тогда ему приходит время  вновь отправиться в путь.  И в итоге с Гердой поделились лучшим – и отпустили. 

Так девочка преодолевает соблазн остановиться, оставшись рядом с сильными, теми кто ей сочувствует и понимает.

История пятая – Маленькая разбойница. 

Открывается она так:

Они ехали по темному лесу, карета горела, словно пламя, свет резал разбойникам глаза: этого они не потерпели.

—Золото! Золото! — закричали они, выскочили на дорогу, схватили лошадей под уздцы, убили маленьких форейторов, кучера и слуг и вытащили из кареты Герду.

—Ишь, какая толстенькая! Орешками откормлена! — сказала старая разбойница с длинной жесткой бородой и мохнатыми нависшими бровями.

—Словно откормленный барашек! Посмотрим, какова она на вкус? И она вытащила свой острый нож; он так сверкал, что на него было страшно взглянуть.

Тут достаточно просто.  Обладая данным, но еще не имея возможности это данное защитить, Герда теряет дары. Я не знаю, почему часто в трактовках упускается момент, что из-за устремления Герды, при ее движении к цели спасти Кая гибнут другие люди. Андерсен еще раз показывает – не все идущие или сопровождающие кого-то к великой цели до нее доходят. Это не путь триумфа, как может показаться с первого взгляда. 

Но сказка должна продолжаться, потому для самой героини Андерсен припасает спасения – в виде человека дикого, необразованного. Любящего жесткие игры и вертящего тем, кто командует разбойниками – маленькую разбойницу.

Это очень интересный персонаж на самом деле, не даром, она еще раз появляется в финале сказки. По сути, маленькая разбойница – еще ребенок. Но она полна сил, полна интереса ко всему необычному и она способна оценить кое-что, что есть в Герде:

Маленькая разбойница и Герда сели в карету и понеслись по корягам и камням, прямо в чащу леса. Маленькая разбойница была ростом с Герду, но сильнее, шире ее в плечах и гораздо смуглее; волосы у нее были темные, а глаза совсем черные и грустные. Она обняла Герду и сказала:

—Они не посмеют тебя убить, пока я сама не рассержусь на тебя. Ты, наверное, принцесса?

—Нет, — ответила Герда и рассказала ей обо всем, что ей пришлось пережить, и о том, как она любит Кая.

Маленькая разбойница серьезно поглядела на нее и сказала:

—Они не посмеют тебя убить, даже если я на тебя рассержусь, — скорей уж я сама тебя убью!

Не знаю, но вот этот контраст силы и грустных глаз лично мне указывает на то, что разбойница не просто буйная натура. Она сильная, но воспринимающая. И она вполне может оценить силу устремления. Не физическую силу Герды, но готовность снова и снова вставать и продолжать движение к цели. И последняя фраза тут звучит данью уважения дикой и сильной натуры к силе, которая спрятана внутри  слабой оболочки.

Следующий ключевой момент: 

—Эту ночь ты будешь спать со мной, рядом с моими зверюшками, — сказала маленькая разбойница.

Девочек накормили и напоили, и они ушли в свой угол, где лежала солома, покрытая коврами. Над этим ложем на жердочках и шестах сидело около сотни голубей: казалось, что все они спали, но когда девочки подошли, голуби слегка зашевелились.

—Это все мои! — сказала маленькая разбойница. Она схватила того, что сидел поближе, взяла его за лапку и так тряхнула, что он забил крыльями.

—На, поцелуй его! — крикнула она, ткнув голубя прямо в лицо Герде. — А там сидят лесные пройдохи! — продолжала она,—Это дикие голуби, витютни, вон те два! — и показала на деревянную решетку, закрывавшую углубление в стене. — Их нужно держать взаперти, не то улетят. А вот и мой любимец, старина-олень! — И девочка потянула за рога северного оленя в блестящем медном ошейнике; он был привязан к стене. — Его тоже нужно держать на привязи, не то мигом удерет. Каждый вечер я щекочу его шею своим острым ножом. Ух, как он его боится!

И маленькая разбойница вытащила из расщелины в стене длинный нож и провела им по шее оленя; бедное животное стало брыкаться, а маленькая разбойница захохотала.

Опять же тут идет показ, что кроме поесть – поспать – награбить у разбойницы есть интерес к чему-то еще. Она ловит, лишает воли,  жестоко играет с вольными зверями, но есть и отличия с населявшими цветник женщины умевшей колдовать, существами – маленькая разбойница слушает. Но, быть может, далеко не все способна услышать. 

Как бы ни обстояло дело с самой маленькой разбойницей, но именно здесь, среди ее пленников Герда находит тех, кто может ей действительно помочь.
А разбойница? А разбойница, перед сном требовавшая Герду рассказать ее историю словно сказку на ночь, утром:

Утром Герда пересказала ей все, что говорили лесные голуби. Маленькая разбойница серьезно посмотрела на нее и сказала:

—Ладно, ладно… А ты знаешь, где Лапландия? — спросила она у северного оленя.

—Кому же это знать, как не мне! — ответил олень, и глаза у него заблестели. — Там я родился и вырос, там я скакал по снежным равнинам!

—Слушай! — сказала Герде маленькая разбойница. — Видишь, все наши ушли, только мать осталась дома; но она немного погодя хлебнет из большой бутыли и вздремнет, — тогда я кое-что сделаю для тебя.

Утром разбойница повторяет то, что когда-то в самом начале пути сделала Герда – она жертвует. Может быть, впервые осознавая не только ценность своего хочу, но и  важность осуществления чужих целей. 

Потом, когда мать хлебнула из своей бутыли и задремала, маленькая разбойница подошла к оленю и сказала:

—Я бы еще не раз пощекотала тебя этим острым ножом! Ты ведь так смешно дрожишь. Ну, да ладно! Я отвяжу тебя и выпущу на волю! Можешь убираться в свою Лапландию. Только беги, что есть силы, и отнеси эту девочку во дворец Снежной королевы к ее милому дружку. Ты ведь слышал, что она рассказывала? Говорила она довольно громко, а ты вечно подслушиваешь!

Северный олень подпрыгнул от радости. Маленькая разбойница посадила на него Герду, крепко привязала ее на всякий случай и даже подсунула под нее мягкую подушечку, чтобы ей удобно было сидеть.

—Так и быть, — сказала она, — бери свои меховые сапожки, ведь тебе будет холодно, а муфту я не отдам, уж очень она мне нравится! Но я не хочу, чтобы ты зябла. Вот тебе рукавицы моей матери. Они огромные, как раз до самых локтей. Сунь в них руки! Ну вот, теперь руки у тебя, как у моей уродины-мамаши!

Гер да плакала от радости.

—Терпеть не могу, когда ревут, — сказала маленькая разбойница. — Ты теперь радоваться должна! Вот тебе две буханки хлеба и окорок; чтобы ты не голодала.

Маленькая разбойница привязала все это оленю на спину, открыла ворота, заманила собак в дом, перерезала веревку своим острым ножом и сказала оленю:

—Ну, беги! Да смотри, береги девочку!

Вот так Герда постепенно приближается к цели.  Постоянно теряя и находя.
И некогда очень далекая цель становится ближе

 —Вот оно, мое родное северное сияние! — сказал олень. — Посмотри, как горит!

И он побежал еще быстрее, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Прошло много времени. Хлеб был съеден, ветчина тоже. И вот они в Лапландии.


Продолжение следует....