Броня крепка…

Если с авиацией у французов не сложилось, то с танками вроде все было в полном порядке. Танков было много, с толстой броней, мощной пушкой и храбрыми, как тысяча чертей, танкистами. Но что-то пошло не так.

Буйные стада и одинокие монстры                               

Хотя танки придумали не французы, по итогам Первой Мировой войны танкопрому Франции было чем гордиться. Ведь Рено FT-17, первый танк "классической" современной компоновки, с одной пушечной башней кругового вращения, сделали как раз во Франции. Причем сделали более 3000 штук, не считая итальянских и американских копий.

Для тех же, кто мог не испугаться орды легких танков, у французов был еще сверхтяжелый танк FCM 2C – длиной больше десяти метров, а вес монстрика в добронированом варианте перевалил за 75 тонн. Для серийных и принятых на вооружение танков эти рекорды до сих пор не побиты, чем французы иногда гордятся – под настроение ну и под абсент.

В общем, с танками во Франции было все настолько хорошо. Немного неясности оставалось лишь с вопросом – а как их можно применять. Большинство  генералов сходилось на том, что вовсе незачем изобретать лишний раз ерунду – танки должны поддерживать пехоту. Тем более, что скорость у них такая, что убежать от пехоты они не смогут при всем желании.

Но кроме пехоты, во французской армии наличествовала также кавалерия. По понятным причинам, в ходе позиционной войны на Западном фронте конница имела не так много возможностей проявить себя. Тут французам оставалось только завидовать рюсски варвар, у которых целые конные армии гуляли до Варшавы и обратно. Но просто завидовать непродуктивно, поэтому с конца двадцатых французы поначалу пытались запрячь в одну телегу коня и трепетную лань, в смысле, механизировать свои кавалерийские части. Получалось как-то не очень.

Де Голль, идущий не в ногу.

Некоторые французы, глядя на состояние собственной армии, а также на происходившее по ту сторону границы с немцами, решили немного скосплеить Кассандру и рассказать согражданам, как все может быть плохо. Громче других надрывался некий подполковник Шарль Андре́ Жозе́ф Мари́ де Голль. 

«Мы не можем  рассчитывать на то, что плохо укомплектованные и слабо оснащенные войска, занимающие наспех созданные оборонительные рубежи, смогут отразить первый удар.»

Чтобы отразить этот самый первый удар, а еще лучше – самим врезать супостату, Де Голль предлагал создать небольшую, тысяч так на сто бойцов, но очень профессиональную армию, для которой очень бы хорошо подходило слово «танковая».  

Однако сидевшие в высоких кабинетах маршалы и прочие победители в Первой Мировой живо разъяснили встревоженным согражданам, что беспокоиться особо не о чем. У них есть замечательная "линия Мажино", в которую уже закопали примерно дофига народных денег. Вот в этом домике в случае чего, вся Франция отсидится, пока немецкому волку не надоест стучаться башкой по бетону.

Кавалеристы, маршал Петен дал приказ…

В середине 30-х французские конники все-таки решили, что лошади с танками сочетаются не так, чтобы очень. По этому поводу решено было сформировать две Division Légère Mécanique. Поскольку дело было новое, непонятное, торопиться никто не стал – первую дивизию создали в 1935 году, а вторую – в 1937. Ну а пока французы "не торопились", немцы запахали Австрию, Чехословакию ну и, наконец, в сентябре 1939 года вторглись в Польшу. К своим танковым теоретикам они прислушивались внимательней и танковых дивизий у них было побольше.

Французы же всерьез озаботились созданием танковых соединений уже после начала войны. В феврале 1940 они формировали еще одну, третью по счету DLM – куда пришлось передать часть опытных офицеров из двух первых дивизий. Была еще и четвертая DLM, но её начали формировать в июне, когда для спасения Франции было уже немножко поздно.

Глядя на кавалерию, свои «настоящие» танковые части в итоге захотела и пехота.  Разумеется, здесь тоже никто не стал торопиться, равно как и особо прислушиваться к воплям де Голля. Только в декабре 1938 года генерал Бийот (папа героического капитана) принял решение о создании двух Division Cuirassée de Réserve. Пацан сказал – пацан сделал… правда не сразу. 2 сентября 1939 года французы наконец создали первую… нет, не дивизию, а бригаду – и настолько вдохновились этим, что на следующий день объявили войну Германии. Две дивизии получилось сформировать только    16 января 1940 года, третью – 20 марта.

Майский финал

К началу наступления на Францию немцы имели примерно две с половиной тысячи танков. Но все они были сосредоточены в десяти танковых дивизиях, пять из которых (вместе с еще пятью моторизованными) входили в танковую группу фон Клейста. У французов танков было более трех тысяч, причем 470 из них S35 и B1bis – с толстой противоснарядной броней. 

Генерал де Голль был назначен командиром 4-й танковой (4e Division cuirassée) дивизии. Обычно пишут, что ее сформировали как раз 10 мая, в день начала немецкого наступления, но сам генерал пишет про 15 мая. Впрочем, большого значения это уже не имело. Уже 17-ого мая подчиненные де Голлю части, даже не успев толком побыть одним подразделением,  пошли в бой – по частям, без прикрытия авиацией, с нехваткой поддержки артиллерии, пехоты. Танками командовали офицеры, никогда раньше не стрелявшие из орудий – а во французских танках этим занимался как раз командир. Водители имели опыт вождения в четыре часа. Единственный мотопехотный батальон перевозился на автобусах. Артиллерия была набрана «с бору по сосенке» и многие офицеры знакомились со своими солдатами «буквально на поле боя». Ну и так далее…

"К тому же у нас не было средств радиосвязи, и мне приходилось командовать дивизией, отдавая распоряжения подчиненным командирам через связных-мотоциклистов или лично отправляясь в части. В довершение всего все части испытывали крайний недостаток в транспортных средствах, в средствах снабжения и ремонта, которыми при нормальных условиях они должны были бы располагать."

Итог, как принято говорить, был немного предсказуем. Французские танкисты сражались храбро, но героизм капитана Бийота (Billotte), лейтенантов Помпье (Pompier) и Годе (Gaudet) , а также их боевых товарищей, уже мало что могли поменять.

Хотя ведь все могло быть и совсем иначе.

"Каких успехов на месте этой жалкой, слабой, плохо укомплектованной, наспех сколоченной и сражавшейся в одиночку дивизии могло бы в эти майские дни добиться отборное бронетанковое соединение, для создания которого фактически уже существовало много необходимых элементов, хотя эти элементы и были разбросаны и использовались не по назначению! Если бы правительство выполнило свое назначение, если бы своевременно направило военную систему страны по пути действия, а не бездействия, если бы в результате этого наши военачальники имели в своем распоряжении ударную и маневренную армию, вопрос о создании которой неоднократно ставился перед правительством и командованием, тогда наши вооруженные силы могли бы: рассчитывать на успех, а Франция обрела бы вновь свое величие."

Шарль де Голль и (немного) Андрей Уланов.