Калейдоскоп вселенных. Кто лжет искусней всех

Политическая ситуация на весну 1543 года в Шотландии, когда и начинается действие третьей книги цикла "Грубое сватовство", была, прямо скажем, так себе. И в оркестре лжецов солировали и скрипки, и виолончели, и ударные. Учитывая, что писала о шотландцах, к англичанам я, понятное дело, не испытывала теплых чувств, зато с какого-то момента начала проникаться сочувствием к сложной работе английского посла.

Послом Генриха Тюдора в 1543 году в Шотландии был сэр Ральф Садлер. Джентльмен личных покоев короля, человек при шотландском дворе не новый и далеко не простак. Однако политические шуточки скоттов и его периодически вводили в ступор. Садлер не понимал, в первую очередь, кому и за что он платит – потому что деньги брали все и не делали ни черта, а во-вторых, кто же ему лжет из шотландцев больше и искуснее всех. Пальму первенства оспаривали несколько лиц.

Собственно, сам лорд-правитель королевства и регент Джеймс Гамильтон, граф Арран. Человек на постоянном жаловании английского короля, со всех сторон аттестуемый как простак, болван, идиот и самый непостоянный и всех людей в мире, не умеющий держать слова, меняющий свои умонастроения по сто раз на дню. С точки зрения генетики у Гамильтонов все было не ахти: нынешний Арран был сыном старости своего отца, а сын нынешнего Аррана, впоследствии придворный Марии Стюарт, вообще в зрелом возрасте сошел с ума. То есть, могли быть медицинские особенности личности (а могли и не быть, там такое детство было у наследничка, что и совсем здоровый умом бы поехал). Нас, собственно, интересует скорей тот факт, что Арран постоянно допускал какие-то милые оплошности в амплуа «Семен Семеныч!»,  которые ну никак не позволяли считать его серьезным политическим интриганом – по крайней мере, в пользу англичан. Это при том, что на левом плече у Аррана сидел прямой агент Генриха Джордж Дуглас Питтендрейк, младший брат Ангуса, «самый хитрый и коварный человек королевства» (по доброму отзыву Марии де Гиз), который, по факту, командовал регенту – это делай, а того не моги, а то Большой Гарри рассердится. 

Вот он, второй граф Арран и чуть позже - герцог Шательро. Это тут он взрослый и солидный, а во времена упомянутые ему еще тридцати лет не исполнилось:

Питтендрейк тоже личность занятная. По словам все той же королевы, Ангус ничего не делал, кроме как по его указке, а сам сэр Джордж регулярно отчитывался Садлеру о достигнутых им успехах на почве служения Тюдору – по словам Питтендрейка выходило, что даже и солнце над Эдинбургом светит исключительно благодаря его трудам. С одной стороны, Арран легко позволял Питтендрейку собой манипулировать, но – по факту – выполнял только те приказы из Лондона, которые не противоречили его собственным интересам. Вот сказано было не выпускать Марию де Гиз вместе с дочерью из Линлитгоу – он и не выпускал. Потому что ему и самому было проще ее там контролировать.

Или вот история с пленением и последующим освобождением кардинала Битона. Взяли его чисто по-пацански. Вернулся в Эдинбург прямолинейный силовик граф Ангус – и понеслось. Просто на одно из заседаний совета, сняв двери, вошла толпа бойцов, взяла орущего кардинала под белы руки и вынесла в неизвестном направлении. Потом кардинал как-то сам собой обнаружился под арестом в замке Дугласов в Далките… Характерно, что Арран во время этой сцены посвистывал, глядя в потолок, а никто из лордов, которые, конечно, слегка повозмущались для виду, не встрял поперек бойцам Ангуса. Казалось бы, после такого – да отрави своего двоюродного брата-кардинала и живи спокойно. Нет, Арран, душка, сначала долго обещает его отослать в Лондон (Генрих VIII сладострастно потирает руки и готовит камеру в Тауэре), затем спускает дело на тормоза, затем позволяет графу Хантли убедить себя отдать кардинала под надзор лорда Ситона.

Граф Ангус, регент королевства при Джеймсе V, свержению которого поспособствовала команда Хепбернов (об этом подробно в первой книге "Права наследства"), да так удачно, что вернуться в Шотландию он смог только пятнадцать лет спустя - когда король уже умер:

Минуточку! Джордж Гордон Хантли – ближайший друг покойного короля, убежденный католик и ярый сторонник королевы, то есть, априори, из вражеского для регента лагеря. Арран, склонный к протестантизму настолько, что пытается вчинить в Шотландии англиканскую Библию, противник королевы и сторонник Генриха Тюдора, имеющий советником Питтендрейка, сторонника Тюдора, позволяет себя уговорить… передать первого врага Генриха лорду Ситону! Лорд Ситон женат на одной из французских фрейлин королевы и тоже – ее ближайший сторонник. Лорд Ситон, принимая опеку, как-то забывает приставить к Битону своих слуг, отправляя кардинала в резиденцию кардинала же – в Сент-Эндрюс… Арран при этом прикрылся газеткой, пьет утренний кофий и упорно не замечает происходящего. Вуаля, злейший враг английского короля сам собой свободен и находится в собственном замке среди своих людей, и все это вообще без ведома регента!

Кардинал Дэвид Битон, архиепископ Сент-Эндрюса и канцлер королевства, двоюродный брат Аррана. Джеймс V как-то даже попытался обвинить свою вторую супругу в адюльтере с предприимчивым кардиналом. Умный был человек, но погорел на том, что охрану нужно ставить вовремя и тщательно. Первым делом, первым делом - арбалеты, ну а девушки потом.

Когда ошалевший от этой наглости Ральф Садлер прибывает в Холируд со словами: 

- Вы охренели, лорды?!

То получает в ответ:

- Да ладно?

Арран бьет себя в широкую грудь пяткой, что ни о чем не знал и даже не думал, и вообще, если Битон будет освобожден, то ему самому придется провалиться в ад. 

- Ты же деньги брал, скотина! – пытается усовестить его Садлер. – И большие!

Арран надувается:

- Я, между прочим, клялся! А деньги ваши – зло, и вообще не причем. Я – христианин, между прочим. А когда такой человек, как я, клянется и лжет, это нонсенс, тогда я гадом буду, в смысле, гаже любого жида!

Так и сказал. А сам за спиной Хантли ручкой машет: мол, отдавай кардинала Ситону, отдавай, я не вижу ничего!

Садлер кидается к Питтендрейку ровно с тем же восклицанием, плохо переводимым с английского, кроме как «тттвою мать!». Джордж Дуглас делает большие глаза:

- Да ладно! Да вы что! Да Арран – самый преданный вам человек! Да кабы не Арран – тут бы всё ващще! То есть, совсем! Но что непостоянен, есть такое, и мягкосердечен, да. Это все Хантли, он же сукин сын известный, это же самая злобная и коварная тварь на все королевство, и вертит он Арраном сейчас, как хочет…

Садлер в шоке. Три дня назад Мария де Гиз уверяла его, что именно Питтендрейк вертит Арраном, как хочет, более того, он и сам воздействовал на Аррана через Джорджа Дугласа. А щас эта шотландская скотина смотрит на него чистым взором и лжет в лицо, что важнейшее дело по освобождению злейшего врага регента провернули без его ведома, и только потому, что на Аррана каким-то сверхъестественным образом вдруг повлиял обаяшка Хантли… 

Мария де Гиз, королева Шотландии, вдова Джеймса V, королева-мать. Очаровательная женщина, просто очаровательная. Если не знать, что это старшая дочь герцога Гиза, и с такой силой духа ей явно стоило родиться мужчиной - на всю Европу шороху бы навела. И, кстати да, к этому моменту она пять раз стала матерью, два раза вдовой, и трое из ее четверых сыновей умерли. И ей, как и Аррану, всего двадцать семь лет - не на портрете, тот написан позже, а в 1543 году.

А в Линлитгоу сидит вдова Мария де Гиз и, томно обмахиваясь веером, щебечет, такая вся феечка:

- Ой, вы знаете, я так хочу выдать дочку замуж за вашего принца! А Арран хочет женить на ней своего сына, сукин кот….  И вообще – регент полный тупица, что и говорить, и ничего не решает, это все подлец Питтендрейк. Ой, я так не могу никому верить, сэр Садлер, только вам, душа моя, только вам! А какой миляга ваш король! Ах, эти его рыжие баки! Ах, симпатичные брыли! И почему я только вышла замуж не за него, когда он предлагал… а кардинал Битон, если его выпустить, он же сразу поедет в Лондон, наниматься к вашему королю! 

А сама, дрянь, засылает Хантли к Аррану, чтобы Битона освободить.

А когда Садлер пересказывает речи королевы Аррану, тот, дурак дураком, а отвечает:

- Ну, друг мой, эта сучка француженка же… она вам и не то расскажет. Даром, что прикидывается, у нее с мозгами полный порядок. Что она отдаст дочь за Тюдора? Скорей удавится. Что я женю своего сына на королеве? Она это говорит только затем, чтоб меня с Генрихом рассорить… Какой Хантли? Зачем Хантли? А, Хантли… ну, он только сейчас с гор спустился, а больше не знаю ничего. Битон? В Лондон? – и хохочет. – Да мой кузен с большей готовностью двинется в преисподнюю, нежели в Лондон!

Они, все и каждый, поливают друг друга так, что даже Садлер начинает сомневаться, а не врут ли ему и королева, и регент сразу? У меня создалось стойкое впечатление пока что, что шотландцы водили Генриха Тюдора за нос всем миром, независимо от местной кровной вражды и собственных предпочтений, ибо, несмотря на декларируемое, каждый служил только своим целям, и ни один – целям англичан. А еще возникает хороший вопрос, который возник тогда же и у Садлера тоже: а граф Арран… того-этого… он – точно идиот? Или они, сговорясь с двоюродным братцем-кардиналом, просто дурачат всех, разыгрывая вражду? Но тогда, пишет Садлер в Лондон, лорд-правитель – наибольший притворщик в целом свете…

А тут еще в Дамбартоне швартуется и высаживается Мэттью Стюарт, граф Леннокс (впоследствии – отец небезызвестного Генри Дарнли, второго мужа Марии Стюарт), прибывший из Франции в ответ на страстное письмо Марии де Гиз, которая по совету кардинала шепнула ему что-то вроде: «Приди-приди, спаситель мой, и стану я тебе женой!» (приписка Битона чуть ниже: и королем мы вас тоже сделаем, будьте покойны!) – и скачет, сломя все, что можно, в Линлитгоу спасать свою нареченную…

Бедняга Ральф Садлер! Есть от чего прийти в отчаяние, принимая во внимание, что господин его Генрих Тюдор в этих условиях хочет, ни много, ни мало: 1) быть регентом в Шотландии; 2) получить опекунство над Марией Стюарт; 3) женить на ней своего сына; 4) и чтобы она росла в Лондоне.

А в сторонке, привалясь плечом к стене Хермитейджа, стоит, покуривая и покашливая, туберкулезник и маргинал Патрик Хепберн, граф Босуэлл (отец впоследствии небезызвестного Джеймса, графа Босуэлла, третьего мужа Марии Стюарт), которому вообще платят два короля – Англии и Франции, и одна королева – Шотландии (не считая, опять-таки данного обещания выйти за красавца замуж),  наблюдая за этой возней, и на лице у него, кроме усмешки, отчетливо читается что-то вроде: «Ну, и чо?». 

Портрета Белокурого не существует, поэтому вот вам тициановский "Англичанин в Венеции":

В общем, конкурс на самого лучшего лжеца-1543 объявляю открытым)))