До

Эту необыкновенную девушку зовут Лёлей. Густой каштановый волос до лопаток, широкие брови, глубоко в череп утопленные глаза, квадратный подбородок с четкой ямочкой ровно посередине, резкие, хорошо выраженные скулы, крупный нос, тонкие губы. Внимание она к себе привлекала с первого взгляда. И она мне нравилась. Чувствовалась в ней изюминка, как в праздничной плюшке, таилась в ней она, как темная ягодка с легкой кислинкой в пышной и теплой сдобе. 

Взвизгнули несмазанные дверные петли, дверь распахнулась как от хорошего пинка, и в полуподвальное помещение ввалился солнцеподобный отец Фофа, управделами нашего Ордена. Большая нежданная радость, мля, опять я забыл дверь запереть. 

- Чем занимаешься? Почему предыдущий урок до сих пор не освоен? Чего тянешь?

- Только освободился, солнцеподобный… сейчас займусь. Все сделаю в лучшем виде, не беспокойтесь…

Вообще-то у меня есть начальник, несущийсветистины отец Дадэ, но у Фофы, как известно, весьма мерзкий характер, поэтому лучше не брыкаться и принять начальственный разгон со смирением, авось пронесет мимо.

        Как бы подтверждая мои слова, туман потихоньку разлился по поверхностной пентаграмме. Жиденько так, ничего общего с первородной тьмой. Я торопливо затараторил…

Дети Солнца. Дневник Создателя. Т. 1

Я сплю и думаю,

А мысли мнутся, мнутся

И оставляют вмятины во мне,

И больше почему-то не смеются

Кусочки кварца в мятом хрустале,

Калейдоскопном, круглом, отраженном

В мелодию и злые голоса,

Всё кажется задачка не решенной,

Хрустящей, как рисунок и лоза...

Град гроздью падает, раскатывая звуки

В горошины, катая алебастр,

И кажется Земля, как шарик, круглой,

И лепестками перезревших астр

Усыпанной…

И небом отражений...

И дождь слепой, и каменный прохожий,

стоящий в парке около воды,

в такой знакомой и шершавой коже

с безумием и каплями слюды,

роняет стих, как прутик арматуры

на тротуар и крашенный бетон,

и облако с замашками скульптуры

ломает мизансцену и батон,

а утки крякают, как духовой оркестр

из костяных дуделок и трещёт,

и голубыми волнами Дуная

меня опять срывает и трясет,

как номер на бочонке из лото...

и я звучу, как доминантный До

цветным горохом от седьмой ступени

отскакивая в стены и дома,

и облака до состоянья пены

взбивая от отсутствия ума...

Я сплю и думаю...

что ветер не в себе,

он рвет кусты, освобождая розы,

и так сгибает старые деревья,

что мир трещит как красные сверчки...

и сбрасывает каменные пули

и ржавые железные крючки,

и бабочек в серебряной раскраске,

а я сижу в пробитой дважды каске,

трясу башкой, чтоб вытряхнуть мозги...

***

Спасибо Солнцу, что легко сдирает кожу

С волны песка, с движения, с волны,

С рассудка, памяти, моторки и баркаса,

С печальных глаз, которые полны

Водой и ветром, солнцем отражений

Над тесным замком мокрого песка,

Где нет людей, есть флаги и движенье,

Как фраза, что упала с потолка,

Где на тональный крем - подтеки кожи,

Сквозь краски дня, ложатся как загар,

Багровый и закатанный в горошек,

Кусочек ткани, небо и закат,

И горы, что вдали белее снега…

***

Я сижу под зонтиком и чувствую, как выгорают,

Линии лба и ладоней,

Паучками сплетенная сеть,

Вижу край неба,

Тот, что все время тонет

За облаками,

Сбегающими во вне.

В озере топчут песок

Ноги в широких ластах,

Всплывают пузырьки воздуха

И воздух улиток скал.

И – кажется – этот мир почему-то создан,

Лишь для того,

Чтоб кто-то его искал.

И навстречу друг другу с ревом бегут барханы,

И бархат неба с шелком пустой волны

Сливается и рождает странный

Рисунок,

Окрашенный кровью заката

И нитями из слюны.