Zombie

Давно хотел сделать серию постов о музыке моей молодости. Я дитя девяностых со всеми вытекающими. В своем прошлом посте я писал, что старое поколение, родившееся и выросшее в совке, это люди, покалеченные совком. Про себя, своих друзей и подруг я могу сказать, что мы — поколение, покалеченное девяностыми. Вчера кое-кто даже назвал меня «потерянным поколением». Звучит красиво и романтично, в этом есть какой-то декаданс. Я воспринял это, как комплимент и наверное, это правда, мы действительно были поколением, которое общество потеряло.

Сейчас модно ностальгировать по совку. Старое поколение делает это, и расписывает во всех красках, каким раем была жизнь в СССР. Этих людей я делю не две категории:

1. Подонки.

Это люди, которые всем рассказывают, какая прекрасная была жизнь в СССР, при этом, прекрасно помнят все то дерьмо и духоту советского общества, однако, намеренно о плохом умалчивают. А позитивные стороны преувеличивают и делают краски более яркими. Тем самым, эти люди по сути обманывают современную молодежь, внушая им, что якобы, прекрасная, райская жизнь была, но ее потеряли, но вот они были свидетелями иеговы этой райской жизни.

Таких подонков мне реально хочется убить. Я ненавижу этих лицемеров.

2. Маразматики.

Пожилые люди, у которых развивается старческий маразм или деменция, и они просто уже забывают многое. В памяти остаются какие-то вспышки картинок их молодости, а с учетом того, что психика склонна идеализировать прошлое, то эти люди совершенно искренне рассказывают о советском рае.

Таких людей мне просто жалко.

3. Адекватные.

Небольшая (к сожалению) категория людей. Представители старшего поколения, которые сохранили в себе человеческое лицо и не позволяют себе врать о райском СССР. Очень хорошо все помнят, и видят жизнь в СССР с разных сторон, готовы об этом спокойно говорить, признают минусы тогдашней жизни, но напоминают и об очевидных плюсах.

Таких людей я уважаю. У меня есть в друзьях несколько таких и я хотел бы в своем окружении побольше таких трезвых и нормальных представителей старшего поколения.

Интересно то, что если говорить о моем времени, о девяностых, то картина примерно та же. Есть категория реальных подонков, которые рассказывают всем о том, что 90-е были самым прекрасным временем в истории России. Таких людей мне очень хочется либо убить, либо посадить на машину времени и отправить в прошлое, в Первую Чеченскую кампанию.

Маразматиков среди нас пока нет, мы просто не дожили до этого. Кто знает, может я сам когда-нибудь стану маразматиком и другие люди будут жалеть меня. Но пока что я отношусь к категории адекватных людей. У меня нет никакого желания воспевать эпоху девяностых. Это было дерьмовое время. Вы сами знаете, не нужно мне здесь описывать детали, они уже тысячу раз описаны.

Но все-таки, это было НАШЕ ВРЕМЯ. И это была дерьмовая, но одновременно очень интересная эпоха. На наших глазах происходили потрясающие вещи, дикая хтонь, мир, целый мир рушился, деформировался. Казалось, что вся Вселенная скрипит и скрежещет, разваливается на фрагменты, которые хаотично вращаются в бесконечном черном пространстве.

Все это накладывалось на наш «нежный возраст», период пубертата. Мой внутренний мир подвергался таким же хтоническим деформациям, как и внешний. Детство рушилось, детские представления и система ценностей летели в унитаз, а на их месте формировалось что-то. Мы воспринимали происходящее иначе, чем старшие. Многие вещи, которые были ценными для старших, для нас изначально не являлись ценностью и если старшее поколение со слезами наблюдало за отмиранием этих ценностей, то мы цинично ржали и с улыбкой наслаждались этим разложением всего старого. Мы ни о чем не жалели. Тем более, что у нас появлялся наш собственный мир. Со своими новыми, странными и в какой-то степени мрачными ценностями. На месте советской культуры у нас появлялась наша, весьма необычная и неверное, со стороны, отвратительная культура. Мы все много читали, много смотрели кино, которого стало в тысячу раз больше, чем в СССР, мы слушали много музыки, которой стало в тысячу раз больше, чем в СССР, мы играли в компьютерные игры, которые тогда появились.

Я бы наверное, выделил несколько вещей, которые жили и росли в наших головах и душах, влияли на наши поступки, выборы и оценки происходящего.

1. Экзистенциальная пустота. Поль Сартр машет нам своей костлявой рукой. Ощущение абсолютной бессмысленности всего происходящего.

2. NO FUTURE. Нет будущего. Никакого. Прошлое сдохло, разлагается и воняет, а будущего нет. Единственное, что существует, это великое НАСТОЯЩЕЕ. Отсюда интерес к восточной философии, буддизму и практикам жизни в моменте, без привязанности.

3. ВЫХОДА НЕТ. И снова нам улыбается Сартр с его пьесой «Нет выхода» и группа «Сплин», название которой полностью соответствует духу времени и их очень популярная тогда песня «Выхода нет». Чувство безысходности, отсутствие ощущения какой-либо перспективы.

4. Государство — самый главный враг. Глубочайшее чувство недоверия любой системе и государству вцелом. Государству особенно. Это паразит, паук, тупорылая машина, которая хочет засосать тебя, перемолоть в фарш и затем выбросить, как использованный кусок говна.

5. Телевизионщики, журналисты, все представители масс-медиа — ублюдки, которым нельзя верить. Телевизор вообще можно не смотреть.

6. Ты и я хорошие, а весь остальной мир плохой. Нужно любить близких, держаться за них, помогать им. Самые главные люди в этой вселенной — твои близкие, те, кого ты любишь и кто любит тебя. Это драгоценность, а все остальное может идти нахуй.

Подобные вещи висели в головах у всех моих друзей. У моей девушки, которая была постарше меня, это все проявлялось в сто раз сильнее. Эти чувства, этот я бы сказал «комплекс девяностых», в последнее время как-то забылся, но 24 февраля 2022 года, вдруг, неожиданно всплыл на поверхность из темных глубин подсознания, это острое чувство отсутствия определенности, ценности момента и людей, которых ты любишь, острое чувство, что государство — враг, презрение к СМИ и вообще ко всем системам. Всё, как в старые, добрые девяностые...

Тут на АТ некоторые из молодежи очень сильно переживают по поводу происходящего. Люди пишут, что не могут спать по ночам, не могут заниматься творчеством. Просто, ребята, вы молодые и у вас нет иммунитета. Вы не жили в девяностые, когда подобное состояние — просто норма, обыденность. Жаль, конечно, что пришлось заново все это пережить, а вам впервые пережить.

Вернусь к музыке. Хочу запилить серию постов про НАШУ МУЗЫКУ. Музыку девяностых. То, что играло в наших наушниках, когда мы шли на учебу по улице, когда включали себе после свиданки с девушкой, что слушали, чтобы не слушать своих родителей... Те группы и коллективы, которые родились в девяностые, на наших глазах и чьи песни полностью соответствовали духу нашего времени. Можно сказать, визитные карточки тех лет и наше, родное.

И как это всё у меня бывает, всё будет чисто субъективное, пропущенное сквозь мою призму и моих друзей. Отлично понимаю, что у других людей это были другие песни и другие коллективы.

Итак.. Zombie. Группа Cranberries.

Эта песня и этот клип были везде. По телеку, ее крутили практически каждый день, на кассетах она была у нас постоянно. Сам клип по цветовой гамме и видеоряду настолько вписывался в происходящее вокруг, а песня была настолько актуальна по смыслу и содержанию, что ее смело можно называть визитной карточкой девяностых.

Ирландская группа образовалась в 1989 году и сначала играла посредственную музыку, но как это часто бывает, все изменилось с приходом женщины. К ним пришла Долорес О’Риордан, которая сразу притащила собственные стихи и коллектив получил не только новую вокалистку, но и нового автора будущих песен. После этого, у ребят дела пошли в гору, их быстро заметили звукозаписывающие студии Великобритании и в 1993 году группа продала более миллиона экземпляров своих дисков.

Песня Zombie была реакцией на обострившееся тогда противостояние между ирландскими оппозиционерами-террористами и властями Великобритании, которые традиционно пытались подмять под себя Ирландию, сделать ее зависимой колонией.

Произошел террористический акт в английском городе Уоррингтоне — взрыв, в результате которого погибли дети и множество людей получили ранение. Долорес в то время находилась в Уоррингтоне и это ужасное событие произвело на нее сильное впечатление, после которого ей захотелось выразить свои переживания и боль в творчестве. Так она стала сочинять песню. Видеоклип же вообще, был снят в ирландском городе Белфасте, который в то время был оккупирован британским спецназом. Это было время так называемой «Смуты», противостояния ирландских оппозиционеров, борющихся за независимость Ирландии и британских властей. В результате этого противостояния, в Белфасте погибло более 3500 мирных граждан. Клип разделен на несколько кусков. Есть черно-белые нарезки с детьми, которые играют в войну и бегают с палками и реальными автоматами по улице, также там присутствуют британские спецназовцы. Эти съемки были реальными, не постановочными. Группа тогда специально поехала в Белфаст, они ходили по улицам и делали эти по сути документальные съемки, подвергаясь риску. Также, в клипе присутствуют цветные вставки, в тех местах, где сняты стены домов в Белфасте. На стенах граффити с аббревиатурами-названиями ирландских террористических группировок, именами погибших граждан и портретами погибших граждан и солдат.

Режиссёр видеоклипа позже вспоминал:

Я помню поездку в Белфаст, где мы снимали, я ходил с камерой по городу, который всё ещё был в осаде, и однажды солдат навёл на меня ствол. Это было место, где мне действительно не стоило находиться, но я попробовал погрузить себя в то, что называется ирландская идентичность. Кровь и душа, история и боль — вот о чём эта песня.

Также есть цветные постановочные, студийные эпизоды, где Долорес поет, выкрашенная в золотой цвет и такие же золотые дети вокруг огромного креста.

В песне, она призывает остановить бессмысленную войну, призывает к разуму и милосердию обе стороны конфликта.

Есть строки:

It’s the same old theme
Since nineteen-sixteen
In your head, in your head, they’re still fighting

В них Долорес обращается к истории противостояния между Ирландией и Англией, которое тянется с 1913 года, хочет этим сказать, что эту старую боль нужно остановить, прекратить.

Клип был просто бомбой, он взорвал медиа-пространство, а английская BBC пыталась запретить видеоклип из-за документальных военных съемок в осажденном Белфасте и песни, которая шла в разрез с политикой Великобритании.

Но как всегда это бывает, запретный плод сладок и попытки запретить привели песню и клип к ещё большей популярности. Сама же Долорес сказала, что не ожидала такой популярности песни, что она сочиняла её, как личную песню, больше для себя, чем с расчетом превратить ее в хит.