Флэшмоб "сцена первого убийства"
Автор: Мэлис
–Силы троих маловато, чтобы справиться со мной, недоучка, – Тайли отлетела к ближайшей стене и замерла возле нее сломанной куклой. – А тебя я переоценила, МК…
–Это куда мудрее, чем недооценивать, – я сориентировалась на предельной скорости и включила свою ненавидимую, но необходимую защиту. Локтя мне уже хватило. – Итак, за оскорбление…
Эмэлинн проехала три метра по асфальту, стирая каблуки. Обычная силовая волна. Грубая сила, не требующая ума… Мое бесплатное приложение. Я почувствовала, как ко мне возвращается присущая ясновидцам уверенность в себе. Где-то в пространстве сейчас возвращалось в норму течение времени...
–За Тальку, – я демонстративно размяла пальцы. Дом, поимевший несчастье оказаться свидетелем нашей драки, украсился временным рельефом в форме тела призванной. Я оглянулась на розоволосую – вроде бы уже воспринимает...
–И, наконец, за Миру, – остановиться я, в принципе, могла. И зря этого не сделала… Но клятвы, данные себе самой (даже за секунду до поступка), выполнять обязательно. В конце концов, если бы не одно древнее зло, жили бы мы спокойно в разных телах… Вернее, жили бы МЫ, а не только я...
Глаза Эмэлинн испуганно расширились. Я почувствовала, как в глубине моей энергоструктуры зарождается нечто губительнее и опаснее Хаоса, почему-то не отозвавшегося вовремя. Сильнее и проще, чем любая атака. Смерть, недозволенное оружие в мире бессмертных. Смерть окончательная и бесповоротная, как любые мои ошибки. Вернее – как любые мои поступки. Я не могу не делать ошибок. И, глядя в глаза призванной, я вычитала ее из своего мира. Навсегда. Это было мое первое убийство демона. Пусть всего лишь одной из «первых блинов», творения Хаоса и его изначальных мыслей – это было убийство. И я чувствовала, как рассыпается на части сознание Эм, уже не в силах остановить процесс. Разрывы последних связей отдавались в моей структуре огненными вспышками, нарушая стабилизационные связи. Меня делали на совесть – я могла убивать без конца. И это было даже не настолько болезненным, чтобы кричать.
–Мэлис...
Эмэлинн – нет, Эмили, девчонка в черно-белом платье со смешным карманом, – стоя на коленях, звала меня. Я не знала, что случилось – она что, умерла не до конца? Или...
–Мэл, – она смотрела на меня так же жалобно, как те люди, которых я была вынуждена отправить в другую реальность. Я не умею противостоять просьбам... и что-то подсказывало мне, что Эмэлинн больше не опасна.
–Что? – я подошла к ней. Талька на заднем плане пыталась подняться – вероятно, оттащить меня, по долгу телохранителя поневоле...
–Возьми, – Эмили беспомощно улыбнулась и вытащила из кармана платья завязанный пакет. – Мой мир и твой... Выпусти их... Все равно, кто... Пусть хоть что-то останется... С днем...
Оставив в моей руке пакет, она молча упала на плитки тротуара. Пустой оболочкой.
«Вернувшись из Хаоса, кое-кто захочет отомстить мне за тебя», – отстраненно подумала я.
Called from skies and cold as ice…
Я написала это, но только сейчас поняла, что и кому предсказала своими словами...
«Для той, у которой вместо сердца шаровая молния, нет миров, построенных ради уничтожения, ради смеха...»
Мне завещали этот мир... Контер меня побери, я ведь знала, что Эмэлинн одержима двумя идеями! Почему я не пробовала объяснить ей – что я не Вторая Сила?
«Сила рождается дважды, и трижды, и четырежды, но на беду дано ей однажды увидеть свое рождение...»
Или – Вторая? Ведь формально я родилась в этот проклятый день... Ладно – девчонки не знают, потому что не слышали...
Я – Вторая Сила. Не названная и не кажущаяся. И за что мне это?
«Сила проклянет каждое свое новое рождение, ибо это ее решение...»
Мира решила пожертвовать собой... Это было – рождением? Ее решением – точно... Ведь Мира и я – одно и то же...
«Не плыть по течению – проклятье?»
Крамольная мысль... Нет, я все сделала правильно... Я должна так думать. У меня шаровая молния вместо сердца и огонь вместо крови, я непогрешима...
«Совершенные твоими руками ошибки – не твои ошибки...»
Ну уж нет... за свои ошибки я отвечаю сама... Даже если формально все кончилось хорошо... Все равно – в прошлое больше не вернуться.
Рингил посмотрел на того демона, который когда-то подал ему снотворное в стакане крови. Который решил, что юный хейтер – творение непредельщиков, способное поднять руку на собственную сестру. Сбросив оковы, привязывавшие его к Хетару, марионетка подошла к мальчику и послушно опустилась на колени. Опираясь на меч, Рингил наклонился к мужчине и впился зубами в его шею. Когда-то это сработало... для подстраховки не повредит. Дополнительные секунды... да что там – мгновения...
Эта кровь была не таким пламенем, как Велкина, но все равно казалась довольно приятной. Даже заныли старые следы ногтей на плечах. Отвернувшись от использованного демона, Рингил уставился в пространство, раздвигая его, надрывая взглядом... радугой заблестела пожухлая трава, это был отблеск, который отбрасывал растущий столб серого ничто. Его оказалось неожиданно легко контролировать. Не сложнее, чем спускаться с закрытыми глазами по лестнице.
Мальчик отсчитывал время вдохами. Еще один, еще два, еще три... Марионетки подобрались, включая ту, на шее которой еще остались следы крови, создатель хейтеризма пристально смотрел на вихрь. Рингил мысленно спустился еще на парочку ступенек. Пустяк – дойти до двери, сделать ее видимой не только своему сознанию, а ключ... нет, тут уж или ключ, или меч, оружие перечеркнет дверь и уничтожит ее, если слить его с собственным ключом...
Призванный подошел к нему, положил руки на плечи, словно отмечая для будущих возвращенцев того, кто освободил их.
И именно в эту секунду пришло прозрение. Подлинное. И дело было даже не в том, что в спину ударил голос невесть как нашедшей дорогу сюда сестренки. Мэлис была открыта ему не меньше, чем все остальные, и он видел... видел, как может видеть лишь Вторая Сила, видел всю ложь, всю свою ненужность, все то предательство, которым пичкала его сестра...
Наверное, это и был тот конец, которого Рингил так ждал. Он развернулся к Хетару и, щедро сдобрив матюками простую фразу «Ни Контера я вам не был нужен!», неумело ударил призванного мечом. Физическую силу успешно заменила ментальная, да и ненависти, набравшейся внутри сознания, ядовитой, хватило... Вихрь Хаоса обнял марионеток, хлопнула и закрылась дверь с кровавой надписью «Выхода нет» – это Рингил видел не глазами, но все тем же, всеобъемлющим чувством. Глаза его видели, как умирает вместе с призванным его долг. А потом мальчик поднял взгляд и заставил себя смотреть на сестру, бесконечно любимую и все-таки большую сволочь...
Ее широко распахнутые серые глаза казались створками врат иного, не имеющего аналогов бытия. Рингил только слышал о том, как повторно рождалась Вечная... возможно, ему предстояло то же самое.
Но он никогда не простит сестренке ни Норы, ни Сулмор. Такая ложь должна уравновешиваться ответной... так пусть считает, что он мертв, но не слишком волнуется по этому поводу. Ведь он просто исполнил свой долг... и он выжил, он все еще жив, эти последние секунды действительно что-то значили, их хватит, чтобы полностью перейти в нее, чтобы отлежаться мыслью в глубине ее сознания, чтобы залечить раны... и открыться, когда придет время.
«Я умер за свой мир, – губы искривила последняя улыбка. – Погас, как и хотел погаснуть... И моя тьма теперь свободна, свободна от нас обоих, она заслужила того, кто сможет ее оценить, а я... я теперь навсегда с Мэлис, и это куда лучше, чем можно представить...»
Он не думал ни о механизме, позволившем провести сквозь меч программу разрушения сознания и буквально выжечь структуру призванного, уничтожив его быстрее, чем смогла бы сделать это Мэлис, ни о том, что эта неистребимая демонистка все-таки отправила остальных всего лишь в Хаос и впредь будет поступать так же...
Мысли заполняла лишь чистая любовь и столь же чистейшая ненависть к бесконечно дорогому демону, частью которой ему теперь следовало стать, навсегда объединив в одном теле две подлинные Вторые Силы... и исключив саму возможность того, что кого-то из них используют втемную. Он собрал все лучшее, что было в нем, стараясь ничего не потерять... и, засыпая, одновременно видел, как закрываются глаза его старой оболочки. Закрываются – под рукой Мэлис.
И, уже почти отдавшись во власть целительного сна, он чувствовал, как ее губы касаются его губ. Ему стало почти стыдно за то, что он решил все же отомстить, скрыть факт своего выживания... но он напомнил себе о Норе и Сулмор. Этого оказалось достаточно, чтобы спокойно уже заснуть, затерявшись между строк ненаписанного стиха, способного описать этот день – и всю жизнь идейного самоубийцы, осознавшего истинную ценность своей идеи.
А также истинную суть невозможности исправлять свои поступки.