Мотоцикл для принца

Присоединяюсь к флешмобу "Общественный транспорт".

Любимый вид транспорта Ричарда Норфольдинка - мотоцикл "Харлей Давидсон".

Почему именно мотоцикл? И почему именно "Харлей"? Однажды в одном фильме я увидела невероятно красивый и "харизматичный" мотоцикл и поняла, что мой герой должен ездить именно на нем. Правда, для этого пришлось несколько изменить мир, в котором он живёт, поскольку это было средневековье, в результате чего получилась довольно оригинальная альтернативка.

Итак, встречаем, - "Харлей Давидсон"!

Мотоцикл летел вперед, как стрела.
Ричард-Сольвейг Норфольдинк на сверхзвуковой скорости ворвался в своё средневековье.
Он водил мотоцикл, как байкер.
Город мчался навстречу и пульсировал впереди морем огней.
Над ним веснушками на лице ночи парила эскадрилья звёзд.
Ричард переводил взгляд с неба на землю и никак не мог решить, что его впечатляет больше: городские звезды, зажженные на несколько часов жителями, спасающимися от темноты, или небесные фонари, включенные неизвестно кем миллионы лет назад.
Косточкой указательного пальца он пару раз постучал по спидометру и пожал плечами: прибор словно спал, хотя Ричард прекрасно отдавал себе отчёт в том, что идёт под завязку.
Впереди вставал город во весь свой акселератный рост. Городская стена плотно сжимала его своим гранитным ремнем.
Ствол фарного прожектора уже упёрся в городские ворота, которые вот-вот должны были закрыть: он успевал в самый притык.
Пора было сбрасывать скорость. Правая рука Ричарда привычно легла на ручной тормоз, а правая нога нашла педаль ножного.
В ту же секунду в струю света нырнула чёрная кошка.
Не желая зверьку зла, Ричард успел резко вывернуть руль в траверс, заложить машину в поворот и уйти на боковую дорогу, рассчитывая объехать странный участок и снова вырулить на шоссе.
Но, вопреки его ожиданиям, боковая дорога, шедшая параллельно главной трассе, вместо того, чтобы соединиться с ней снова, вдруг стала незаметно уходить в сторону, и когда Ричард это заметил, было уже поздно: он понял, что едет перпендикулярно тому направлению, которое было нужно ему.
Возвращаться было нелепо, поэтому пришлось ехать туда, куда вела эта проселочная тропа.
В конце концов, въехать в город можно и через боковые ворота, а не через главные, не велика разница.
Правда, дорога с каждым метром пути становилась все хуже. То и дело под колеса попадались какие-то ветки, камни и выступающие из-под земли корни.
До боковых ворот оставались считанные метры, когда фарный прожектор вдруг вновь выхватил из темноты черную кошачью фигурку.
Что за чертовщина!..
Времени на маневр не было.
Пришлось тупо выворачивать руль влево, мотоцикл лёг на левый борт и, вспахивая проселочный грунт и пыль, пробороздил собой широкую колею, въехал, ломая ветки и собственные зеркала, в густые заросли, мрачной стеной маячившие вдоль обочины, и затих.
Он так сексуально наваливался на Ричарда, что вызвал у него и смех, и отвращение. Он столкнул с ног труп едва не похоронившей его под собой машины и постарался выбраться из стихийно образовавшейся братской могилы.
Из них двоих, к сожалению, выжил только он. Его двухколёсный товарищ безвременно погиб, спасая своего хозяина и то тупое чёрное животное, которое чёрт дёрнул сунуться под его колёса.
Полетели зеркала заднего обзора, фара и стопсигналы. Обрыв цепи, перегоревшая проводка, переднее крыло всмятку, сплющенный карбюратор и страдающий энурезом бензобак. Полный аварийный букет.
Вытаскивать из кустов искорёженную машину Ричард не стал – охота была надрываться, тем более, что с текущим бензобаком далеко не уедешь. Пусть с ним возятся те, кто его найдет.
Он ограничился тем, что вырвал из него ключ зажигания, отстегнул от багажника дорожную сумку и кое-как вытянул ее из кустов.
Остывающий «Харлей» покорно приготовился ржаветь в одиночестве.