Боярышник и Вероника

Городок, в котором мы планировали переночевать, открылся перед нами раньше, чем ожидали — похоже, мы превысили среднюю расчетную скорость. До него оставалось около получаса неспешной езды и мы, не желая возвращаться к цивилизации так быстро, сделали привал — не столько для того, чтобы действительно отдохнуть, сколько для того, чтобы Милли почитала нам очередную балладу из своего томика:

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино...

Мы сидели, а Милли, как на сцене, стояла на небольшом валуне и в особо патетических местах взмахивала рукой. Другой рукой она держала книжку, и, если стихи там напечатаны обычным шрифтом, надо деликатно посоветовать Милли навестить офтальмолога. Я сделала себе что-то вроде мысленной закладки: «Проверить шрифт в книге баллад», сохраняя на лице заинтересованное выражение. Не то, чтобы стихи были плохие, а только пикты не были таким уж мирными буколическими малютками-дварфами, как их описывал поэт, они постоянно делали набеги на будущую Англию и в четвертом веке дошли до Лондона, да и сам наш остров назвали Британией от слова Pryden, которым валлийцы называли пиктов, и, в конце концов, скотты пиктов не уничтожили под корень, а ассимилировали.

Однако Артур, которого не так искалечило фэрбенксовское воспитание, внимал поэме, затаив дыхание, а в самый драматический момент даже с ужасом покосился на меня, похоже, решив, что я точно так же буду решать вопрос сохранения тайны, буде она нечаянно появится в нашем семействе:

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

«Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!»

«Боже мой! — мысленно пробормотала я. — Какие страсти ради сохранения тайны травяного эля!» У дедушки Фэрбенкса где-то в периоде между историей виноделия у германских народов и значением культа Артемиды в Беотии появилась статья о средневековых элях, грюйтах и прочих формально хмельных напитках, которые варили без хмеля, и там этих рецептов было штук двадцать, если не больше. Но я сменила выражение лица на восторженное и захлопала в ладоши:

— О Милли, ты читала бесподобно!

— Ух ты! — выразил впечатление Артур.

— Интересно, а этот эль варили из эрики сизой? — Милли покосилась на пламенеющую пунцовыми цветами веточку, которую Артур пристроил к рулевой колонке своего велосипеда. — Ты говорила, она отличный медонос.

Я попробовала вспомнить рецепты из дедушкиной статьи.

— Вероятно, там все-таки вереск обыкновенный... который Calluna vulgaris... но с ним же до этого века разные эрики путали... не знаю, в общем, — неуверенно призналась я. — Могли и из эрики, наверное.

— Да наверняка! — подтвердил из зарослей незнакомый голос. — Только вот я эту историю первый раз слышу, а шотландских баллад много слыхал. Вы уверены, что этот бард правдив?

Calluna vulgaris. Ботаническая иллюстрация из книги О. В. Томе Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz, 1885

----

Сейчас идет работа над повестью "Боярышник и Вероника":

Когда у Вероники Фэрбенкс закончились родственники по папиной линии, она решила найти родственников по маминой. И что с того, что для этого надо забраться в самую глушь Шотландии? Слава богу, на дворе не средневековье, а век технического прогресса, пара, телеграфа и электричества https://author.today/work/52644