О секретности и зонтиках

ATTENZIONE! Всё нижеследующее — диванные размышления, посетившие меня сегодня во время утреннего похода на работу. Оно не претендует на объективный анализ, беспристрастный разбор и так далее.

Вас предупредили.

В фантастике и не только очень популярен такой архетип, как суперсекретная лаборатория, спрятанная где-то в далёких краях, да так хорошо, что о ней не в курсе даже Ра. А в лаборатории выращивают Веномов, паразиты Лас-Плагас, короче, что-то страшно опасное и до жути кошмарное. Как следствие, секретность там возведена в культ, агенты СБ повсюду и проверяют всех, и так далее. Но бравый ГГ, разумеется, чудесным образом узнаёт обо всём и всё раскрывает. И взрывает лабораторию, а потом уезжает с подругой в закат.

Так вот, как нетрудно догадаться, в реальности всё немного по-другому.

Для начала немного прописных истин. Первая — чем больше народу знают некую тайну, тем менее она секретна. Вторая — все теории заговора строятся на поиске нестыковок в официальной версии, но если попросить адепта описать, как же всё-таки подлые власти подделали эту официальную версию, начнётся ступор. Потому что это вам уже не хухры-мухры, тут думать надо. А если начать думать, то теория заговора попросту развалится.

Но это так, лирика. Давайте рассмотрим конкретный пример. Злые американцы решили создать биологическое оружие, для чего разместили суперсекретную лабораторию «Umbrella» на территории одного восточноевропейского государства, правительство которого давно пляшет под их дудку. Нуачо, после Ракун-Сити над своими ставить эксперименты уже как-то некомильфо, а славян не жалко. В общем, сказано — сделано.

Сначала о рисках. Что будет, если общественность узнает, скажем, о разработке малозаметного самолёта секретным подразделением фирмы Lockheed? В сущности, ничего. Наихудший исход, который только можно себе представить — зашевелятся агенты КГБ, один из них проникнет в Skunk Works и стырит техническую документацию по F-117. Это означает, что минимум года через четыре у Советов появится свой самолёт-невидимка. Почему через четыре? Потому что несчастный B-29 копировали два, в условиях постоянного аврала. В СССР тупо не было нужных материалов, дюймовые размеры переводили в метрические, округляли, переделывали и так далее. И это обычный фронтовой бомбёр. А в F-117 всё гораздо, гораздо сложнее. Но не суть, главное — для самих США худшим исходом будет потеря стратегического преимущества, и всё. Не больше.

Что будет, если та же общественность, и в особенности страны враждебного блока, узнают о существовании Амбреллы? Будет бобо. Тут, понимаешь, из-за одной несчастной химической атаки на сирийское правительство посыпалась куча шишек, а Амбрелла, да с опытами на мирных жителях — это просто информационная бомба. Репутация США будет полностью уничтожена, и какие последствия всё это повлечёт — один Тот ведает. Но можно сказать наверняка, что сбитый U-2 Пауэрса по сравнению с этим — даже не цветочки, а зёрнышки.

Но президент сказал твёрдо — хватит с нас Ракун-сити, размещайте там, где сказал! И секретные агенты, понурив головы и проклиная дилетантов, поплелись выполнять приказ.

Кстати, а какая структура должна контролировать этих ребят? Все проекты Skunk Works, кроме U-2 и прототипа малозаметного корабля, контролировались ВВС. U-2 контролировался ЦРУ. Всего у армии США четыре основных подразделения — собственно сухопутная армия, ВВС, ВМФ и береговая охрана. Никто из них не занимается биологическим оружием. Остаётся только ЦРУ. Логично, в принципе, во всех фильмах они всегда представляют основное зло во плоти.

Отлично, контролирующий орган найден. Ну а кто должен работать в этой лаборатории? Совершенно очевидно, что это должны быть специалисты уровня интернов из «Доктора Хауса», только уже матёрые и серьёзные. Это должны быть люди, знающие вообще всё о своей сфере и понемногу о смежных. По крайней мере, именно такие ребята работали в Skunk Works, что и обусловило их успехи. Ну а поскольку мы говорим о биологическом оружии и опытах над гражданскими, пусть и унтермешами, то надо подобрать ещё и крайне беспринципных личностей. Нацистской идеологии-то нет, наоборот, торжествует толерастия. Так что кто попало не подойдёт.

Сколько их должно быть? Человек 15-20. Это только кажется, что один учёный может в нынешние времена совершить крутое открытие, по факту у него всегда есть штат, выполняющий второстепенную работу. Да, Кларенс Джонсон вёл проекты U-2 и SR-71, он был главным вдохновителем, альфа и омега, решал все основные проблемы, вся работа была в его зоне контроля — но кто-то ведь должен был рассчитывать аэродинамику, прочность, тепловые зоны, электронику и всё остальное. Один человек не может быть специалистом во всём, да и у него тупо не хватит времени.

Напоминаю о прописной истине номер один: чем больше народу, тем хуже. Значит, наши 15-20 человек — потолок. Это ядро Амбреллы, главные убийцы в белых халатах, выполняющие всю основную работу.

Ну да ладно. Президент сказал размещаться в Восточной Европе. Решение на его совести, но если задуматься, какие у этого могут быть причины? Секретность? Вряд ли. Совершенно очевидно, что лаборатория, расположенная в другой стране, всегда менее секретна, чем лаборатория в своей. Ну, просто потому, что становится больше путей утечки. Ресурсы? Да, наверное. Мы же хотим ставить опыты на людях, причём непременно на гражданских — преступники из тюрем не подойдут. Ведь куда сложнее в духе фонда SCP предложить преступнику поработать на правительство, испытывая новое нелетальное оружие (и даже почти не соврать), чем пробовать бактериологическое оружие на гражданах в большом городе, рискуя сорвать эксперимент и вызвать пандемию. Мы ведь этого и добиваемся, в конце концов.

Так что решено, строимся в Восточной Европе.

Какие меры секретности будут применены для сохранения всего в тайне? Мы уже уяснили, что проекты секретных самолётов гораздо менее рискованны, чем наша Амбрелла, так что меры должны быть попросту беспрецедентными. Когда разрабатывали U-2 и F-117, они были примерно такими:

— финансирование производилось в частном порядке, через чеки непосредственно Джонсону и затем через подставные фирмы от его имени. Окей, допустим, наш главный вирусолог основывает частный бизнес по продаже хот-догов и гамбургеров, отстёгивает мзду налоговой и полиции, и никто не лезет в его дела.

— поставки материалов и оборудования (а вы что, думали, секретная лаборатория может быть самообеспечена? трижды ха-ха) проводились через ту же фирму, но через почтовый ящик в достаточном удалении от места работы. Хм, ладно, пускай бизнес вирусолога будет основан не на хот-догах, а на разработке медицинских препаратов. Это вызовет меньше подозрений. Правда, придётся получить кучу официальных разрешений, но пофиг, взятки всё решат, а денег у ЦРУ много.

— сотрудников Skunk Works заставили взять псевдонимы, которые они использовали во время поездок, связанных с проектом. Да, а вы что, не знали? Для работы требуется множество дополнительных вещей — консультации, заказы расходников и оборудования, и так далее. Ладно, пускай наш вирусолог будет представляться как Унтаринатрох Таыщ’ын’кахр’бун’юк. Он же американец, для восточных варваров все американские имена на одно ухо. Хотя вряд ли он сможет заказать нужные вещи на месте, придётся ездить в Америку. А потом как-то доставлять всё это в Амбреллу... видимо, придётся летать на частных самолётах. Это, конечно, вызовет подозрения у российских аналитиков, но без дополнительной информации они бессильны.

— работа контролировалась непосредственно сотрудниками ЦРУ, в лучших традициях Голливуда — незаметным мужичком, который в аккуратном костюме прохаживался по зоне. Никто, кроме собственно Джонсона, с ним знаком не был и вообще старался его не замечать. Вы же не думаете, что наши вирусологи будут работать сами по себе?

— для испытаний U-2 построили зону 51 — ту самую. В пустыне, далеко от любопытных глаз. Ну, тут у нас ситуация другая, зона испытаний под боком, но как предполагается контролировать эксперимент? Впрочем, об этом позже.

— Skunk Works работали за толстыми стенами, защищёнными от прослушивания, без окон. Совещания проводились в ещё более специальных комната с просвинцованными перегородками, чтобы не дай бог. Каждая вонючая бумажка имела гриф «совершенно секретно», все чертежи убирались под замок, если в комнате должен был остаться один человек. И так далее.

— проверка личности каждого сотрудника занимала около девяти месяцев. Для сравнения, проверка моей собственной личности службами безопасности химических заводов, куда я ездил как приглашённый специалист, занимала десять дней.

— про сейфы с разными кодами и множество запретов на самые безобидные вещи и говорить нечего. Естественно, всё это создавало неудобства при работе, и некоторые сотрудники носили коды в бумажниках, потому что иначе работать просто нереально. А это — риск утечки.

— интернета тогда ещё не существовало, но можете сами поставить галочку и понять, какие драконовские меры придётся применить и в этой сфере.

А теперь представьте, что всё это происходит в другой стране. Вам нужно перебросить не только наших 15 вирусологов. Вам нужно перебросить агентов ЦРУ, которые будут следить за вирусологами и друг за другом. Вам нужно перебросить обслуживающий персонал, потому что местные по понятным причинам ненадёжны. Вам нужно перебросить взвод морских котиков для охраны всей этой братии, и ещё как-то утрясти это с правительством дружественной страны (впрочем, оно уже куплено, так что проблем не возникнет). Всех их надо поселить удалённо от местных, чтобы снизить риск случайной утечки. При этом, разумеется, всё равно поползут слухи — на карте появится целый городок, куда нельзя заезжать местным, и это никак не скрыть. На своей земле всё просто, у нас тут запретная зона, идите нафиг. На чужой все быстро поймут, что работают иностранцы, и это будет звоночком для ФСБ, которая быстро заинтересуется новой лабораторией у них под боком.

Дальше начинается то, что Эрик Фрэнк Рассел назвал «будничной работой». Очень быстро станет ясно, что Амбрелла занимается медицинскими разработками — это легко понять, проследив путь едущих туда грузовиков и вычислив содержание поставок, хотя бы приблизительно. Огромная степень секретности может говорить только об одном — это не безобидное средство лечения рака, это что-то куда более смертельное. Затем аналитики прошерстят списки пассажиров ближайших аэропортов и быстро наткнутся на группу американцев, регулярно летающих туда-сюда. Быстро выяснится, что никакого Унтаринатроха Таыщ’ын’кахр’бун’юка и его коллег в списках университетов США не числится, зато куда-то исчезли известные вирусологи (мы же помним, что нам нужны специалисты высочайшего класса, а это автоматически означает высокие показатели вроде индекса Хирша). Дальнейшая разработка выяснит, что все они пропали в одно и то же время, и вуаля! У нас уже есть общие сведения о том, чем занимаются в Амбрелле.

В сущности, это уже провал. Всё это можно вывалить на официальном уровне, если политикам на руку ухудшение отношений с США, либо сфабриковать утечку на какой-нибудь медиаликс — и тогда ещё и пальто белым останется. Эпик фейл, господа американцы.

Ну а дальше по ситуации. Смысл секретной лаборатории — не привлекать внимания, именно поэтому Skunk Works располагались в неприметном сарайчике, и о самом существовании этого подразделения поначалу знали не все генералы, а уж про то, чем они занимаются и где, и вовсе единицы. У Джонсона был даже метод, заключавшийся в том, что важные документы не помечались грифом «совершенно секретно» — таким образом, они не казались важным, правда, потом начальство решило, что это полная хрень и надо делать как они. Секретная же лаборатория в другой стране неизбежно вызовет это самое внимание, уже самым наличием секретной зоны, неподведомственной правительству.

Но это ещё цветочки. Как мы помним, единственная причина, почему Амбрелла располагается на территории государства в Восточной Европе — это необходимость в брёвнах для опытов. Как следствие, будут пропадать местные жители, причём в немалых количествах. Это вызовет шевеление в СМИ, опять-таки привлекая ненужное внимание. Кроме того, население тут чужое: чтобы хватать всяких сирот и бомжей, нужно связаться с местной полицией, что снова вызывает риск утечки.

Господа, а не проще ли всё-таки снизить нагрузку на собственные пенитенциарные учреждения? Я понимаю, что вы люди беспринципные и просто маньяки, но всё же...

И из всего этого выплывает закономерный вопрос. А зачем, собственно, плодить сущности, если можно просто создать дополнительное секретное подразделение в каком-нибудь ЦКЗ в Атланте или Институте медицинских исследований инфекционных болезней армии США? Разом устраняются вообще все проблемы, кроме брёвен, но их можно заменить теми самыми преступниками — суровый шаг, опасно близкий к Светлой стороне силы, но щито поделать. Конечно, придётся создать определённую секретность, но не намного сильнее, чем в Skunk Works. И замаскировать разработку биологического оружия под разработку вакцины вообще раз плюнуть. Фактически отделить одно от другого можно только по двум с половиной документам.

В этом случае худшее, что может случиться, это раскрытие факта экспериментов над людьми. Но и тут загвоздка — все они подписали согласие, а договор составлен так, что может включать всё перечисленное. Юридически всё чисто, а мораль никого не волнует.

Если бы я был агентом ЦРУ, отвечающим за успех «Амбреллы», я бы поступил именно так. Нет никакого смысла городить забор и лепить лабораторию в далёких краях, создавая кучу структур для её обеспечения, если можно сделать всё то же самое с меньшими рисками у себя. Это куда более логично и куда лучше соответствует реальному, а не карикатурному образу злодейской корпорации или прагматичного правительства.

Такие дела.