О кодах, подтекстах и Умберто Эко

Оставляю этот отрывок из интервью с Умберто Эко здесь. Интересно,  кто-то вообще использует подобные постмодернистские приемы? Для меня это  вещь не просто сложная - почти невыполнимая, хотя, конечно, некая доля  "двойного кодирования" все равно сама собой проникает в текст.

Я не из числа сочинителей, гордо заявляющих, что пишут они только  для себя. Единственное, что писатели пишут для себя, — это списки  покупок; с ними сверяются в магазине, а позже выбрасывают за  ненадобностью. Все прочее, что пишется, включая списки сдаваемого в  прачечную белья, адресовано кому-то другому. Оно не монолог, оно —  диалог.

Некоторые критики обнаружили в моих романах один из типичных постмодернистских элементов, так называемое «двойное кодирование».

С самого начала я знал (и честно признал это в «Заметках на полях  "Имени розы"»): чем бы ни был постмодернизм, я пользуюсь как минимум  двумя типичными для него приемами. Первый — интертекстуальная ирония, то  есть либо прямое цитирование, либо наличие в тексте узнаваемых (в  большей или меньшей степени) ссылок на прочие известные тексты. Второй  прием — метанарратив, то есть мысли и идеи, которые несет в себе текст  как таковой, когда автор напрямую говорит с читателем.

«Двойное кодирование» есть одновременное использование  интертекстуальной иронии и скрытого метанарративного обращения. Термин  этот был введен в обращение архитектором Чарльзом Дженксом, по выражению  которого архитектура постмодерна «одновременно изъясняется по крайней  мере на двух уровнях: с одной стороны, она обращается к архитекторам и к  заинтересованному меньшинству, которое волнуют специфические  архитектурные значения, с другой — к публике вообще или к местным  жителям, которых заботят другие вопросы, связанные с комфортом,  традициями строительства и образом жизни». Далее он поясняет свою мысль:  «Постмодернистское здание или произведение искусства одновременно  обращается к меньшинству, к избранным, используя для этого "высокие"  коды, и к широким массам при помощи общедоступных кодов».

Согласен, используя в произведении технику двойного кодирования,  автор тем самым вступает в некий необъявленный сговор с искушенным  читателем, тогда как массовая аудитория, не уловив львиную долю  присутствующих в тексте культурных аллюзий, чувствует, что важная часть  произведения «прошла стороной». Я, однако, считаю, что предназначение  литературы не только в том, чтобы развлекать и помогать расслабиться.  Она также должна воодушевлять и провоцировать на повторное или даже  многократное прочтение одного и того же текста, чтобы лучше понять его.  Таким образом, по моему глубокому убеждению, двойное кодирование — не  аристократическая придурь, а способ проявить уважение к доброй воле и  умственным способностям читателя.