Флэшмоб обаятельный антагонист

Я редко участвую в движухах, но антагонисты - моя тема. Нет, правда, вот протагонисты у меня обаятельными почему-то не получаются, а вот антагонисты - с легкостью. Не знаю, в чем тут секрет, но... я даже написала целую трилогию "Нетореными тропами" о том, как мой злодей стал злодеем. Не все же сразу рождаются плохими. Вот мой антагонист точно нет. Он был примерным мальчиком, любил маму и сестру, был за все хорошее и против всего плохого. Но... ему на роду было написано стать злодеем, и сколько бы он ни пытался убежать от судьбы, но всё равно упал в ее распростертые объятия. 

Но отрывочек я вам дам из того романа ("Огни юга"), в котором он уже давно и прочно вжился в свой злодейский образ, от которого трясутся поджилки даже у бесстрашного Вечернего Всадника!

Приоткрыв дверь на узкую щёлку, Герда выглянула наружу. В золотых канделябрах ещё горели свечи. Мимо проскочил Олаф, но не заметил её благодаря амулету Кишно. Она убедилась, что дорога чиста, и на цыпочках выбралась из комнаты.

– Куда собралась? – испугал её громкий возглас за спиной.

Как так? Куда подевалась аура? Амулет Кишно скрывал только сияние дара, а не всю оболочку целиком.

Бежать бесполезно. Свои кошмары нужно встречать лицом к лицу. Герда обернулась. Белый Палач разглядывал её, брезгливо морщась, а потом сделал шаг навстречу, будто наступая. Герда отшатнулась обратно в комнату. Последовав за ней, Белый Палач захлопнул дверь.

– Я уж было обрадовался, что Олаф сделал из тебя приличную даму. Как ты могла его предать? Словами не передать, насколько я разочарован, – отчитывал он её, словно строгий родитель. – Нацепила на себя пошлые тряпки, наябедничала Арнингхэму. Хорошо ещё, что своего горе-муженька ко мне в спальню не притащила. Или он сбежал, поджав хвост? А ты до сих пор по нему убиваешься, глупая!

Последняя фраза отрезвила её не хуже пощёчины. Герда прошипела сквозь стиснутые зубы:

– Что вы сотворили с Арнингхэмом?

– Дал ему назначение, о котором он так долго мечтал.

– Вы… вы сделали его Предвестником! – ахнула Герда и попятилась, пока не упёрлась спиной в подоконник.

Она скосила взгляд. Первый этаж, прыгать не очень высоко, но за ворота её не пустят. Бежать к королевской усыпальнице и пробиваться внутрь? Успеет ли она, отыщет ли путь сквозь лабиринт? В ней же нет королевской крови. Наоборот, она внучка узурпатора!

Герда закрыла лицо руками, пряча слёзы отчаяния.

– Ты же сама просила не всаживать осколок ни в тебя, ни в Олафа. Согласись, лучше Арнингхэм, чем вы оба, – шутя ответил Белый Палач. 

Что же она наделала?! Она погубила Арнингхэма!

– Не вини себя понапрасну. Свою судьбу он выбрал сам, когда бросил мне вызов. Но если ты ещё раз выкинешь подобное, то боюсь, спасти тебя не смогу даже я. Поверь, я меньше всех хочу причинить тебе вред.

Из коридора донеслись быстрые шаги. Приближалась похожая на морской бриз аура Олафа. Дверь распахнулась.

Олаф удивлённо уставился на открывшуюся перед ним сцену: Белый Палач нависал над вжавшейся в подоконник куртизанкой Арнингхэма.

– Лорд Веломри, простите! Я искал Герду. Её не оказалось в спальне, а потом я услышал её голос… – Олаф поднял ясные голубые глаза на незнакомку в маске и ошарашенно ахнул. – Ты здесь? Что происходит?

– Она просила Арнингхэма помочь ей с побегом, – сдал её Белый Палач. Услышав имя соперника, Олаф изменился в лице. Глаза сузились, черты заострились, кожа побледнела. – Но он так обрадовался своему повышению, что всё мне рассказал, и я успел предотвратить беду.

– Это… это правда? – глухим, скрипучим, будто уханье совы, голосом переспросил Олаф.

Он встал между ней и Белым Палачом. Герда стянула с лица маску и срывающимся голосом ответила:

– Это никак не связано с тобой. Прости, я… прости! Ты замечательный, просто я не могу… не могу здесь оставаться!

– Колдуны наговорили ей про нас всяких ужасов. Что мы одержимы демонами и служим злу, жаждем уничтожить мир и прочие бредни. Милая, сама посуди, зачем нам уничтожать собственный дом? Если у нас не будет подданных, то не будет и власти, – продолжил лгать и издеваться Белый Палач.

Герда кусала губы в отчаянии.

– В этом есть и моя вина. Я не обратил внимания на эти несуразные слухи, когда читал её. Но… я был неправ. Смотри, – Белый Палач вынул из рукава нож и вложил рукоять ей в ладонь, а потом прижал лезвие к собственному запястью. Из него выступила обычная тёмно-бордовая кровь. – Я кровоточу, как любой другой человек, если его ранить.

Она вырвала руку, крепко сжимая рукоять ножа, и нацелила лезвие в грудь Белого Палача.

– Если я проткну им ваше чёрное сердце, вы умрёте, как любой другой человек? – выкрикнула Герда. Но ладонь против её воли дрогнула.

– Ох, милая, а ты сможешь? – спросил лорд Веломри снисходительно, словно у ребёнка.

В чем же его обаяние, спросите вы? Я... не знаю. Честно. Для меня самой загадка невероятный успех Микаша "Белого Палача" Веломри у читателей обоих полов. Видимо, каждый находит в нем что-то родное и близкое.