Советы писателям, первоисточник жанра...

КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК 

Послание к Писонам об искусстве поэзии

Если б художнику вдруг к голове человека приставить

Вздумалось шею коня, разукрасивши в пестрые перья,

Члены отвсюду собрав, чтоб уродливо черною рыбой

Кончилась женщина, сверху прекрасная, и довелось бы

Видеть вам это, друзья, вы могли б удержаться от смеха?

Верьте, Писоны, с такою картиной сходна будет книга,

Где, словно сны у больного, измышлены будут пустые

Призраки, где головы, как и ног, лишен будет образ единый,

Цельный. Но скажут, пожалуй: «Художникам, как и поэтам,

Право дерзанья на все одинаково всем представлялось».

Знаем и милость мы эту даем и просим взаимно,

Только не с тем, чтоб сливать свирепое с кротким, не с тем, чтоб

Змеи и птицы в любви сочетались, ягнята и тигры.

К важному и обещавшему много началу, бывает,

Часто один за другим лоскут пришивают пурпурный,

Издали видный: алтарь рисуют и рощу Дианы

Иль по роскошным полям воды бегущей извивы,

Реку ли Рейн или радуги арку: но вовсе не к месту

Это сейчас. Может быть, кипарис рисовать ты умеешь?

Но для чего он, когда ты рисуешь за плату крушенье

И безнадежных пловцов? Начинаешь лепить ты амфору,

Вот уж бежит колесо: почему ж получается кружка?

Словом, что б ты ни начал, пусть будет едино и просто.

Дети Писоны, почтенный отец! Большинство нас, поэтов,

Видимость с верных путей сбивает. Стараюсь быть кратким —

Делаюсь темным; гоняясь за мягкостью речи, иные

Силу теряют и страсть, за величием — станут надуты;

Кто слишком робок, внизу пресмыкается, бури боится;

Кто расцветить чудесами все тот же образ желает,

Пишет дельфина в лесу, в морском волнении вепря.

Страх пред ошибкой в порок нас влечет, если мало искусства.

Мастер один возле школы Эмилия может из меди

Сделать и ногти, и мягкие волосы он изваяет.

Жалкий в итоге творец! Ни за что он создать не сумеет

Целого. В деле искусства ему уподобиться, право,

Я бы настолько ж хотел, как при черных глазах и прекрасных

Черных кудрях получить безобразный нос от природы.

Всякий писатель бери предмет соответственно силам,

Взвешивай долго потом, что могут, чего не возьмутся

Выдержать плечи. Кому посилен избранный образ,

Легкость в речах не оставит того, ни ясный порядок.

Сила ж порядка, его красота (или я ошибаюсь?)

В том, чтобы сразу сказать, что сразу сказать надлежало.

Далее, в меру слова создавая и с толком, прекрасно

Скажешь ты, если искусная связь известное слово

Сделает новым. Нужда ль придет в выражениях новых,

Чтоб обозначить дотоль неизвестные вещи, так можно

Новое слово создать, неизвестное древним Цетегам,

Лишь бы свободе такой примененье огромное дал ты.

Новые эти слова будут приняты, если источник

Греческий их с небольшим измененьем. Неужто дозволит

Плавту с Цецилием римлянин то, чего лишены им

Варий, Вергилий? И мне почему мешать, если в силах

Кое-что дать я, меж тем как Энния речь и Катона

Обогатила отцовский язык, имена для предметов

Новые дав? Допускалось всегда, допускаться и будет

Слово ввести, современной его отметив печатью.

Словно из году в год меняют леса свои листья,

Прежние падают, — слов поколенье так старое гибнет,

Новорожденные ж юною силой цветут, укрепляясь.

Смерти подвластны и мы и все наше. <...>

Много погибших имен возродится, и много погибнет

Тех, что в почете сейчас, если так пожелает обычай:

Он и верховный судья, и закон, и норма для речи. <...>

Если описанный ритм соблюдать соответственно стилю

Я не могу, не учен, почему же мне зваться поэтом?

Ложный ли стыд побуждает меня не учиться, не зная?

Взять из трагедии стих не подходит к сюжетам комедий;

Вовсе претит, вместе с тем, разговорным, почти подходящим

К стилю комедий стихом описывать ужин Тиеста:

Каждый предмет пусть займет для него подходящее место.

Впрочем, иной раз и свой поднимает комедия голос:

В гневе и с пеной у рта Хремет произносит укоры;

Также и трагик скорбит иногда прозаической речью.

Так вот Телеф и Пелей, бедняки изгнанники оба,

Высокопарную речь отвергают, надутое слово,

Если желают они сердце зрителя жалобой тронуть.

Мало прекрасными быть поэтам: пусть трогают душу

И за собою, куда им угодно, читателя тянут:

Ибо на смех и на плач отвечают и смехом и плачем

Лица людей. Если слез моих хочешь, ты должен сначала

Плакать и сам, лишь тогда, о Телеф и Пелей, злополучьем

Тронусь твоим. Если данную роль неудачно исполнишь,

Или засну, или стану смеяться. Печальному виду

Грустные речи идут, а гневному — грозные речи;

Резвому шутка к лицу, а серьезному свойственна важность.

Дух наш природа сперва ко всем обстоятельствам жизни

Приспособляет: то радует нас, то доводит до гнева,

Или к земле принижает тяжелой печалью и мучит;

После ж движенья души выражает при помощи речи.

Если слова не сойдутся с судьбой говорящего, смехом

Римская публика, всадники, плебс ответят на это.

Разница будет сильна: божество говорит ли, герой ли,

Старец преклонный ли, юноша ль пылкий еще и цветущий,

Властной матроны ли речь, иль кормилицы ревностной слово,

Странника речь ли, купца, иль владельца цветущего поля.

Колх, ассириец ли, Фив уроженец или Аргоса.

Следуй преданию или сложи себе подходящий

Вымысел. Трагик! Ахилла ли славного вывести хочешь —

Гневен и бодр, неустанен, к мольбам неподатлив, свои пусть

Знает законы, всего пусть оружием он достигает.

Дикой, упрямой Медею представь, Иксиона коварным,

Ио блуждающей, жалкою — Ино, печальным — Ореста. <...>

Трудно об общем сказать по-своему; лучше, пожалуй,

Ты Илиаду разбить на акты сумеешь, чем первым

Выразить сможешь предмет незнакомый, не тронутый словом.

Общий же станет предмет твоим достоянием полным,

Если не будешь в кругу вращаться избитом и плоском,

Если не будешь идти переводчиком верным другого,

Слово за словом, в тупик попадая, откуда обратно

Выбраться стыд не позволит тебе и закон сочиненья. <...>

Если желаешь, чтоб зритель сидел до закрытия сцены,

Вплоть до того, пока корифей «Ну, хлопайте!» скажет,

Каждого возраста ты характер обязан отметить,

....