Меч Ангела. Книга первая: Владимир.

Настроение как у героя из рукописи и погода шепчет состоянию в такт. 

Пролог

Обычно на похоронах люди безмятежно скорбят, у кого-то накатывают слезы, а некоторые, вообще, могут впасть в истерику и это абсолютно ожидаемое поведение на подобных мероприятиях. Но меня окружали люди с поджатыми подбородками, стиснутыми в тонкую нить губами и стеклянными холодными глазами. Они гипнотизировали надгробный камень, в надежде, что тот, кого земля поглотила воскреснет, но чудес не бывает, а воины лишь могут молча проводить соратника в последний путь.  Дурацкие правила, кто их только придумал? Какая дикая несправедливость, мы же люди, мы имеем права на чувства, почему нам запрещено даже малейшее проявление эмоций? 

 Ярость словно кипяток пронзила меня с головы до ног. Как же глубоко эта система влезла корнями в их мозг. Хотелось подойти абсолютно к каждому и сказать: «Ты свободен солдат, давай вылей наружу всё, что тебя гложет!». Но, проблема в том, что даже если я это сделаю, никто не поддастся искушению, потому что они четко знают, истинный воин не может позволить себе подобной роскоши. А самое противное – это осознавать, что как Лидер, я должен быть примером, запечатать душераздирающую боль глубоко внутри и трезво оценивать ситуацию.

Я вспомнил старый прием: глубоко вздохнул, сжал кулаки со всей силы, что мог, при этом задержал дыхание на пару секунд, с выдохом расслабил ладони. Стало легче. 

Но трезвость ума вернулась ненадолго. Через несколько минут люди, пришедшие сюда, словно по приказу, начали уходить. Один за другим они испарились в чаще леса, оставив меня наедине с моим чувством вины. К горлу подступил ком, тот прием уже не срабатывал. Хотелось отчаянно кричать, но ни единого звука я так не произнес. Ноги подкосились сами собой. Рухнув на колени в грязь, я начал яростно рвать траву, будто это могло чем-то помочь. Но не скорбь, а злость разрывала меня изнутри. Злость на самого себя, ведь во всем виноват только я.

Сегодняшний день сильно отличался от многих предыдущих. Холодный ветер безжалостно срывал листья с увядающих деревьев и уносил их высоко в облака. В воздухе витал тошнотворный запах гнилой древесины. Сильный ливень насквозь пропитал почву влагой, которая засасывала ноги словно зыбучие пески. Если честно, я был бы совсем не против исчезнуть в них, чтобы уйти вслед за, или вместо того, кого земля уже поглотила. Казалось, что все рухнуло и не подлежит восстановлению.

Внезапно хлынул ливень. Холодные капли, стекавшие по лицу вперемешку с остатками слез, остудили гнев. Глубоко вздохнув, я набрался мужества и посмотрел на надгробие. Ворох мыслей вылился в еле слышное «прости». Но, увы, легче от этого не стало, потому как единственный, кто мог принять мои извинения, этого не услышит никогда. 

Вот как-то так, а как у вас с настроением?