Про «гаремник» Ивана Ефремова
Автор: Юрий СимоненкоНа днях совершенно случайно узнал о существовании в библиографии Ивана Ефремова книги «Мои женщины». Да-да, именно так книжка и называется. Зашёл я, значит, на Фантлаб чтобы уточнить в библиографии писателя порядок книг и точные даты изданий и внезапно обнаружил в списке совершенно новую, изданную в этом году книгу... Я, конечно, в курсе того, что Иван Антонович был большим любителем женщин (а кто же их не любит?) и ценителем всего прекрасного, но книжка с провокационным названием сразу вызвала у меня подозрение. Да и как так? Человек полвека как умер, а тут новая книга... В общем, открыл я посвящённую данной книге страницу, дабы ознакомиться с аннотацией, оглавлением и выходными данными и... даже не удивился, обнаружив в оглавлении имена Ольги Ерёминой и Николая Смирнова — известных «ефремовцев», ранее уже отметившихся в качестве авторов так сказать биографического труда посвящённого Ефремову (труд этот так и называется «Иван Ефремов» и вышел он из недр издательства «Молодая гвардия» в 2013 году). В оглавлении к книге, оказавшейся сборником рассказов, где каждый рассказ посвящён одной из «женщин Ивана Ефремова» и озаглавлен её именем, в самом начале идёт статья «от редакторов» за авторством этих самых Ерёминой и Смирнова. Третьим соавтором редакторской статьи числится некто А.С. Артенян (не знаю кто это). Чтобы всем было понятно — кто такие эти Ерёмина и Смирнов, привожу здесь полностью текст открытого письма наследников писателя — Аллана Ивановича, Таисии Иосифовны и Дарии Аллановны Ефремовых, опубликованного в апреле 2015 года в журнале «Новый мир».
Открытое письмо читателям книги «Иван Ефремов»
17 апреля 2015
В серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга «Иван Ефремов» авторства Ереминой и Смирнова, посвященная жизни и творчеству нашего мужа, отца и деда. Мы рады, что личность Ивана Антоновича вызывает живой интерес и его биография увидела свет в такой славной книжной серии с многолетней историей как «ЖЗЛ». Отметим, что соавторами проделана большая и плодотворная работа по сбору материалов и свидетельств современников.
Увы, знакомство с содержанием книги убедило нас, что радость была преждевременной. Дело даже не в том, что авторы биографии не прислушались к нашим настоятельным просьбам не живописать некоторые подробности личной жизни Ивана Антоновича. Им банально не хватило такта и уважения к ныне живущим участникам событий.
Самой неприятной неожиданностью стала так называемая «мировоззренческая» часть книги, содержание которой авторы старательно держали от нас в тайне при подготовке биографии. В этом разделе они, отталкиваясь от произведений Ивана Ефремова и искажая их смысл, представили читателям дикую смесь собственных выдумок, теософии и агни-йоги.
Неужели можно всерьез воспринимать идеи соавторов? Их, а не Ефремова, размышления, например, о «гендерной» организации космического пространства и прочие яркие откровения о «плодотворном взаимодействии мужчины-времени и женщины-пространства» в главе «Антропология ефремовского космизма», которую правильнее было бы озаглавить «Космогонические измышления Смирнова». Например, на странице 626 написано следующее: «Подведём итоги. Нуль-пространство — ось мира, аналог мужчины(sic!), вокруг которого женщина-вселенная(!) ведёт свой тантрический танец. Летающие внутри женщины(!) анамезонные звездолёты имеют мужскую форму(!). Входящие в мужское пространство ЗПЛ — форму женскую (исходя из этого, кстати, можно предположить, что спиралодиск из галактики Туманность Андромеды является потерпевшим крушение ЗПЛ). Женщина — пространство, символически выражаемое через мандалу — сакральное изображение вселенной в восточной философии. Мужчина-время только тогда вступает с ней в плодотворное взаимодействие, когда входит в сердцевину — в центр мандалы, в точку стяжения всех энергий. Глаз урагана. Пустое для заполнения пространство. Нуль-пространство. То есть ЗПЛ — ещё и обживание вселенной самой себя, включение энергии анимуса. ЗПЛ и СПЛ актуализируют анимус Софии — Матери Мира». И так далее — там сплошные «перлы».
И вся эта чушь, якобы, является анализом мировоззрения Ивана Ефремова!
Манипулируя выдернутыми из контекста цитатами и ссылками на частную переписку Ивана Антоновича с несколькими последователями Рерихов, соавторы пытаются уверить читателя, что Ефремов — сторонник и распространитель учения агни-йоги и «Живой этики» (хотя убежденных адептов и последователей учения Рерихов сам Иван Антонович, как мы неоднократно от него слышали, в шутку называл «рерихнувшимися»). Вырвать из огромного эпистолярного наследия эту переписку и представить как его философское кредо — недопустимая подтасовка. Но, как мы с удивлением узнали из книги, оказывается, «Живая этика» и была основным жизненным кредо Ефремова.
Пользуясь методом авторов, можно было бы объявить Ивана Ефремова и последователем культа, к примеру, Тота, Астарты, Кибелы или Афродиты Урании. Доказательств удалось бы привести даже больше.
Иван Антонович Ефремов был человек энциклопедических знаний и широчайшего круга интересов. Кроме науки интересовался многими религиями и философскими учениями, был знатоком, например, египетской, индийской и античной религий и философий, но он всегда и прежде всего был УЧЕНЫМ И МАТЕРИАЛИСТОМ. Иван Антонович был чужд теософии и эзотерике. Он ценил Николая Рериха как художника, философией же Рерихов интересовался, но в круге своих вообще широчайших интересов, и, конечно же, никогда не был ее адептом.
Соавторы предпринимают попытку поставить выдающегося учёного с мировым именем, всегда следовавшего строгим правилам Научной этики, в один ряд с псевдоучёными вроде Лысенко или с мистически настроенными личностями вроде Блаватской, Гурджиева и прочими. Конечно, биограф имеет право на свою точку зрения, но он не имеет права искажать действительность.
Увы, авторы биографии Ивана Антоновича Ефремова, вышедшей в серии «ЖЗЛ», цинично используя его имя, действуют в угоду собственным целям. Горько видеть, как в ходе многочисленных публичных выступлений, почти гастролей, вызванных интересом к личности писателя и учёного, они распространяют свои ложные представления о воззрениях Ефремова и пропагандируют учение «Живой Этики».
И всё это посредством знаменитой книжной серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия».
Надеемся, что все, кому имя Ивана Антоновича Ефремова небезразлично, смогут отличить подлинные воззрения писателя и мыслителя от откровенно бредовой философии соавторов, изложенной в книге, а издательство впредь будет более ответственно подходить к выбору авторов биографий для серии «ЖЗЛ» и работе с их текстами.
С уважением,
Аллан Иванович, Таисия Иосифовна и Дария Аллановна Ефремовы.
(Данная публикация впоследствии с сайта «Нового мира» исчезла, но три года назад я читал её именно там собственными глазами, а теперь нашёл копию на форуме Фантлаба.)
Скажу прямо, в то, что книга «Мои женщины» (Ефремов якобы назвал рукопись «Women in my life») действительно принадлежит авторству Ивана Антоновича я не верю. Ефремов был тот ещё женолюб. К его «коммунистическим» идеям, которые он подробно изложил в своих книгах, у меня есть возражения... Я, будучи материалистом и придерживаясь коммунистических взглядов, с Ефремовым во многом не согласен. Его «индуистские» загоны, его навязчивая эротомания (см. романы «Туманность Андромеды» и «Час Быка»), его гимн гетеризму (роман «Таис Афинская» посвящён древнегреческой гетере — то бишь, если по-современному, элитной проститутке, «эскортнице») — всё это вызывает ряд вопросов. Но, тем не менее, Ефремов — не последний из советских писателей. И многолетний «хайп» кучки мракобесов на его имени вызывает во мне возмущение. Возможно, Ефремов что-то писал у себя в дневниках о своих похождениях, но если он это не издал, если это не издали его вдова и дети, то такие записи следует считать личными, интимными, если угодно. А касательно мракобесов-рериховцев Ерёминой и Смирнова и их сектантского закутка под названием «Нооген» у меня, знаете ли, мнение давно сложилось и в лучшую сторону уже не изменится.
В довершение приведу здесь отзыв одного из читателей «автобиографии» с того же Фантлаба. Для экономии места, отзыв этот помещу под спойлер.
Купив в 2016 году эту книгу, я готов был чуть ли не плясать от радости: вот она, полная биография, о которой в конце своей книги «Иван Антонович Ефремов» П. К. Чудинов писал как о деле будущего и которая теперь стала реальностью. Наконец-то, думал я, заполнен разрыв между двумя позициями прежних биографических изданий. Ведь Чудинова Ефремов интересовал как ученый, Е. П. Брандиса с В. И. Дмитревским («Через горы времени») — как писатель, а как о человеке, личности в обоих изданиях о нем написано не так уж и много. Держа в руках увесистую новую книгу, я был уверен, что она ответит на все те вопросы, на которые не смогли дать ответ ее куда более тонкие и скромно выглядящие предшественницы. Но не прошло и недели, как она отправилась в задние ряды на полках (по принципу «глаза б мои больше не видели») и была оттуда извлечена (с чувством легкой брезгливости) только пять лет спустя — с целью сочинения данного отзыва.
Надеюсь, из первого абзаца понятно, что впечатление о сочинении О. Ереминой и Н. Смирнова у меня сложилось крайне негативное. Ниже попытаюсь объяснить, почему.
Первое. Солидный объем книги — это иллюзия. На деле под обложкой больше воды, чем бумаги. Кажется, будто авторы просто взяли две вышеупомянутые публикации, разобрали на эпизоды, скомпоновали их более или менее в хронологической последовательности, а затем принялись щедро лить туда воду собственного изготовления. Если в текст вставляется цитата — так уж сразу на полстраницы, страницу, полторы. Если есть хоть малейший шанс отвлечься, уйти в сторону и тем самым нагнать объема, — можете быть уверены, это будет сделано со всей возможной тщательностью. А мне остается только недоумевать, зачем в биографии Ивана Антоновича Ефремова присутствует пространное (на две страницы!) описание поедания блинов почтенным дядюшкой Алексея Петровича Быстрова или подробная история сочинения романа двумя заключенными в сибирском лагере.
Второе. При обилии посторонних и совершенно ненужных вещей в книге практически нет ничего о том, без чего никакая биография И. А. Ефремова не может считаться полной, а именно о тафономии как о новом научном направлении, созданном им. Я, конечно, не считаю, что здесь надо было посвящать этому вопросу отдельную большую главу, как это сделал в своей книге Чудинов. Но ввести, как это сделано в «Через горы времени», три-четыре страницы на эту тему, в самых общих чертах, но логически связно рассказав о разработке и сущности тафономии, было просто необходимо. А что мы имеем на деле? Цитату из книги Чудинова на полторы страницы, размещенную где к слову пришлось, в случайном месте, и несколько стандартных фраз вроде «именно тогда у него стали созревать замыслы», разбросанных тут и там по тексту. Таким образом, научный путь Ефремова к созданию тафономии — а именно это наиболее важно для биографического издания — не показан, можно считать, никак.
Третье. Не раз попадаются эпизоды, где подробно расписаны мысли самого Ивана Антоновича, его родных и друзей в те или иные моменты их жизни. Откуда авторам известны эти мысли? Думаю, что ниоткуда — просто они пользуются случаем подать под этим видом свои собственные соображения и воззрения на то, о чем взялись писать. Внося таким способом в повествование желаемую дозу надрывности и тоскливости, они успешно поворачивают эмоциональную окраску событий в нужном им направлении. Только вот биографии пишутся все-таки для того, чтобы излагать факты из жизни человека, а не служить проводником авторских домыслов в массы под прикрытием той или иной уважаемой личности.
Четвертое. Если бы отдельными случаями «чтения мыслей» дело и ограничивалось, я даже не стал бы касаться здесь таких вот мелких подтасовок. Все, однако, обстоит намного хуже. Авторы не пропускают ни единой сколько-нибудь значимой мировоззренческой цитаты из ефремовского наследия без попыток исказить, извратить ее, придать ей удобное для себя значение. Делается это очень незатейливо: пишется «разъяснение» — когда одно предложение, когда два, когда небольшой абзац — и прицепляется вслед за цитатой этаким крысиным хвостиком. Сразу после окончания очень длинной цитаты (а таких, напомню, в книге полным-полно), когда читатель настроен переключить внимание и вернуться к восприятию авторского текста, такое «разъяснение» трудно пропустить. Хочешь — не хочешь, а зацепишься за «крысиный хвостик» глазом.
Пятое. Вначале мне понравилась идея выделять жирным шрифтом названия произведений Ефремова в тех местах текста, где авторы уделяют им особое внимание, — так точно не пропустишь. Только вот, как оказалось, выделять-то вовсе нечего. Я ожидал, что отыщу в этих местах истории создания этих произведений, все указания на прототипы действующих лиц, на реальные случаи из жизни, на места действия и т. п. А вместо этого вынужден был читать простые пересказы сюжетов вперемешку с многословными, унылыми, однообразными и зачастую совершенно извращенными измышлениями авторов по поводу того, что якобы хотел сказать Ефремов тем или иным своим произведением. Напомню: перед нами именно биография, а не литературоведческий трактат. Следовательно, всем этим словоизлияниям здесь совершенно не место. А насчет значения того или иного рассказа и заложенных в нем мыслей я уж сам как-нибудь соображу и без назойливых «крысиных хвостиков», спасибо. Справедливости ради отмечу, что искомые мною упоминания, кем был навеян тот или иной образ персонажа или событие, в книге все же можно найти. Однако наткнуться на них можно разве что случайно, так как они разбросаны по разным местам без какого-либо порядка — просто там, где пришлось к слову.
Наконец, шестое, непосредственно связанное с четвертым и пятым пунктами, — то главное, из-за чего я столь негативно оцениваю данную книгу. Книга изо всех сил старается убедить читателя, что Иван Антонович Ефремов, известный убежденный и последовательный сторонник диалектико-материалистического мировоззрения, будто бы на самом деле тайком исповедовал некие мутные оккультно-эзотерические взгляды. А чтобы дать об этом знать своим «единомышленникам», якобы раскидывал в своих книгах там и сям различные «тайные знаки», которые на это указывают. Чтобы «доказать» это, Еремина и Смирнов усиленно занимаются подтасовкой фактов, манипуляцией выдранными из контекста цитатами и вставкой «крысиных хвостиков» в любом мало-мальски пригодном месте. Вначале это еще не столь заметно — так, отдельные всплески активности. Зато потом откровенный бред начинает литься уже просто рекой. Чего стоит хотя бы назойливый поиск символов мужского и женского начала во всех подряд ранних рассказах! Это было бы даже смешно, если не было бы так грустно — подобный, простите за выражение, фаллический редукционизм попросту опошляет творчество Ивана Антоновича Ефремова, сводя его к «плоской психике моллюска» (как выразился сам Ефремов в «Лезвии бритвы» о таких вот любителях искать «тайный смысл» там, где его нет).
Впрочем, не стремясь перечислять примеры таких вот «толкований тайных знаков», советую просто найти открытое письмо Таисии Иосифовны и Аллана Ивановича Ефремовых, опубликованное в 2015 году в журнале «Новый мир» как раз в ответ на публикацию книги Ереминой и Смирнова. Оно есть в сети в открытом доступе, и там все точки над i расставлены жестко и без обиняков. Вдова и сын Ивана Антоновича Ефремова — это те люди, которые имеют неоспоримое право говорить с нами от его имени. И они ясно дали понять, что измышления Ереминой и Смирнова — это, мягко говоря, полная ерунда. А так как фактически вся книга выстроена на этой чуши, то и ей, получается, грош цена, несмотря на огромную работу с источниками, проделанную авторами. Собрать источники мало — надо еще правильно распорядиться ими. Еремина и Смирнов же поставили перед собой совершенно иную цель: прикрываясь авторитетом и известностью имени Ивана Антоновича Ефремова, всеми силами лить воду на свою мельницу. Как результат, их сочинение никоим образом не заслуживает доверия. А следовательно, замечание П. К. Чудинова: «Создание полной биографии И. А. Ефремова — дело будущего» — остается по-прежнему актуальным.
На этом у меня всё. А вы что думаете обо всём этом? Писал Ефремов «гаремник», или не писал?