Про роман «Солнце для всех!»

«Солнце для всех!» — мой второй по счёту роман. Я начал писать его в марте 2016-го — тогда были написаны интерлюдии про испытание Джелис — и закончил в конце мая 2017-го, когда была готова первая версия романа. В 2021-м роман был основательно переработан и дописан. В этом году я написал Пролог, в который вошли две новые главы: «Творцы» и «Неотменённый герой». Пролог, сколь бы это ни казалось странным, завершает роман.

Почему пролог в конце, а не в начале книги? Потому, что о событиях Пролога, происходивших задолго до описанных в романе событий, читателю лучше будет узнать в конце. В прологе, который называется «Древние», рассказывается о, собственно, Древних — представителях существовавшей на планете Т'Эраре в далёком прошлом более развитой цивилизации, артефактами которой т'эрариане теперь пользуются, но воспроизвести которые неспособны. Пролог прямо не связан с сюжетом романа, однако, если прочитать его сразу, отпадут некоторые вопросы, которые волнуют читателя на протяжении всей истории и это отразится на восприятии романа. Конечно, читатель может открыть и прочитать пролог в любой момент, но этим он только испортит себе чтение. Я бы не рекомендовал.

Для чего я пишу эту заметку о романе? Пишу для того, чтобы объясниться с будущими читателями, кто роман ещё не открывал, и расставить точки над «ё».

Как показал опыт прошедших четырёх лет со времени публикации первой редакции «Солнца», роман этот читатели часто попросту не понимали, и от непонимания делали неверные выводы, как о самом этом произведении, так и о его авторе. Я вовсе не хочу сказать, что «читатель не тот». Наоборот, непонимание это я счёл следствием недостаточной ясности первой редакции романа и по этой причине написал Пролог про Древних — дабы запутавшийся читатель в конце получил все ответы (о которых, впрочем, некоторые наиболее пытливые из читателей и сами догадывались). 

Написав «Солнце для всех!», я оказался как бы своим среди чужих и чужим среди своих: читатели схожих с моими взглядов роман не приняли, а те, кому я бы руки не подал и с кем бы на одном поле… (в общем, думаю, дальше понятно). Так вот эти последние, наоборот, сочли роман сочувственным их настроениям и их девиациям. Причин такого непонимания я вижу две (есть ещё возможная третья, но она конспирологическая). 

Первая причина — мир романа. Т'Эрара — планета подобная Земле, только почти вдвое больше, 87% которой покрыто океаном; на Т'Эраре всего два материка, но довольно больших (кому интересно, могут сами посчитать и сравнить с площадью земной поверхности). Сутки там длиннее земных более чем в четыре раза, а год — более чем в шесть раз. На планете полтора миллиона орбитальных башен, между которыми на сверхпрочных нитях подвешено великое множество «небесных островов»; кроме того, есть Экваториальное Кольцо — обруч шириной в одиннадцать километров, опоясывающий планету по экватору на высоте двадцати километров над уровнем океана. Все эти сооружения и есть те самые артефакты Древних, которые я упомянул выше. Таков мир Т'Эрары. Населён этот мир людьми, гуманоидами, продолжительность жизни которых сильно больше нашей с вами. И делятся эти люди не на два пола, как мы, земляне, а на четыре… — это первая причина непонимания.

В виду известных мировых тенденций, — а именно: оголтелой пропаганды всевозможных половых извращений, «разнообразия», толерастии и феминизма, — некоторые читатели решили, что «Солнце для всех!» — роман подобный тем, что из года в год номинируются на всякие «Хьюги» и «Локусы» и гребут оные лопатой. В комментариях на разных сайтах об этом неоднократно писали: дескать, Симоненко написал про четыре пола потому, что он толераст, за ЛГБТ, евролевак и т.д., и т.п. Причём, были и такие, кто всё вышеперечисленное ставили мне не в упрёк, а в заслугу. Укреплению таких мнений у непонявших романа читателей послужили также употребляемые в тексте местоимения…

Вторая причина — местоимения и глаголы. Отношения между полами в т'эрарианском обществе таковы, что ведущим доминирующим полом являются не мужчины, как у нас на Земле (что есть нормально и полностью оправдано с точки зрения исторического материализма), а андрогины — существа, имеющие оба набора первичных и вторичных половых признаков и способные быть как матерью, так и отцом. Существа эти психологически сосредоточены на красоте, изящности, эстетике; обладая немалой физической силой, они утончённы и женственны. К андрогинам в языке т'эрариан применяются местоимения и глаголы женского рода (она посмотрела, она сказала, пошла, сделала и т.п.). Второе место в т'эрарианской половой иерархии занимают женщины. Они красивы и нежны, — в общем, женщины они и есть женщины. Все мы, мужчины, любим женщин (кроме больных педерастов). Однако у т'эрариан женщин принято считать «недостаточно совершенными» и «немножко неполноценными». Потому-то они и на втором месте. К женщинам тоже применимы местоимения и глаголы женского рода. Третье место в иерархии полов занимают мужчины. К ним, как вы уже догадались, местоимения применяются тоже женские, как и глаголы (мужчина сказала, мужчина посмотрела). Т'эрарианам мужчинам не позавидуешь. Быть мужчиной на планете Т'Эраре — хуже, чем быть современным европейцем. В т'эрарском обществе мужчины занимают низшие ступени, выполняя самую тяжёлую и грязную работу. Мужчина он ведь груб, некрасив (потому, что не женственен), неспособен стать матерью, а с ролью папани вполне справляется изысканно-утончённый и распрекрасный андрогин. Такая вот жизнь у т'эрарского мужика… Четвёртый пол — это вообще не пол, а ошибка эволюции — бесполые — существа внешне женственные, но не имеющие полноценных половых органов, ни мужских, ни женских. К бесполым тоже применяются женские местоимения. Такая вот особенность андрогиноцентричного человечества. Все они — «она».

Возможная третья причина (конспирологическая). Есть такой роман, «Слуги правосудия» (опубликован в 2013 году). Написала его некая Энн Леки, американская домохозяйка. За оный роман (кстати, дебютный) толерантный американский истеблишмент отсыпал даме «Хьюг», «Небьюл», «Локусов» и прочих «Артуров Кларков» целый мешок с горкой. Роман этот я, разумеется, читал. Для тех, кто незнаком с сим произведением, коротко докладываю: в книжке этой — довольно посредственной космоопере в духе «Звёздных войн» — наличествует полный комплект известной повесточки. Но какая, спросите вы меня, связь между этими «Слугами толерантности» и моим романом? А такая, что в книжке той «гендерно-небинарные» космические граждане постоянно называют друг друга в женском роде («she»). Конспирологически полагаю, что читавшие сие «прогрессивное» произведение (или просто знающие о его существовании — как-никак «Хьюги» с «Локусами» — не хухры-мухры…) вполне могли провести параллели, или просто неосознанно связать его с «Солнцем для всех!». Однако мой роман с произведением американской домохозяйки решительно не имеет ничего общего. В моём романе нет от слова «совсем» никаких «гендеров» и «небинарных личностей», а есть другой мир, в котором человечество состоит из четырёх полов. Т'эрариане используют общие для всех полов местоимения естественно, просто потому, что таков их язык, а не потому, что у них там гендеры-икс-игрек-ендеры. Другое дело что так у них было не всегда… Но, чтобы в этом разобраться, нужно внимательно читать роман. Да и не главное это в романе, местоимения…

Таковы причины, из-за которых «Солнце для всех!» ошибочно записали в число толерастических и левацких произведений (см. списки участников западных литературных премий за последние примерно десять лет), а его автора — чуть ли не в педерасты. Причём некоторые недовольные отзыванты опускались до прямых оскорблений и угроз в мой адрес. Даже спустя четыре года после публикации мне всё ещё приходят письма, после прочтения которых хочется протереть монитор бактерицидной салфеткой.

Для профилактики вышеописанного недопонимания в будущем, имею сообщить всем уважаемым читателям следующее:

1. Я, Юрий Симоненко, писатель, придерживаюсь марксистско-ленинских философских, экономических и социально-политических убеждений, каковые подразумевают диалектически-материалистический взгляд на мир и человека в нём. Я не являюсь ни «евролевым», ни троцкистом, ни сторонником феминизма, ни «борцом за социальную справедливость» (как на Западе нынче именуют всяких поборников прав меньшинств, BLM и прочую левацкую сволочь). О моём отношении к левачеству читайте в моей статье «Про SJW». Об отношении к троцкизму я написал в заметке «Сталин или Троцкий?». Феминизму же я посвятил большой очерк «Марксизм и феминизм». Читайте!

2. Про ЛГБТ. Об этом следует сказать особо. Всю публику, что скрывается за этой аббревиатурой, я считаю людьми больными, которых следует лечить — одних амбулаторно, других стационарно и при необходимости принудительно, как это делается с опасными психопатами. Граждан замеченных в педерастии, лесбиянстве трансвестизме, садомазохизме и других перверсиях считаю общественно необходимым поражать в правах. А именно: не допускать их к работе с детьми, подростками и молодыми людьми; не позволять им как либо публично проявлять свои наклонности. Все извращенцы должны состоять на учёте в медицинских и полицейских учреждениях и привлекаться к строгой ответственности за совращение и склонение к девиантному поведению не только несовершеннолетних, но и совершеннолетних прежде в таковом не замеченных.

3. Я не приемлю и осуждаю современные «прогрессивные» тенденции в мировой «культуре» — в литературе, кинематографе, в компьютерных играх и т.д. А именно: пропаганду сексуальных извращений; превращение женщин в мужчин («сильные женские персонажи»); «репрезентацию» (это когда в фильме о средневековой Европе или древней Элладе нам показывают негров и азиатов, которых там в то время попросту не было; или когда в фильм протаскивают инвалида-супермена на коляске, чтобы он там просто был, как дежурный гомосек или «сильная женщина»). Всё то дерьмо, которое сегодня принято именовать словом «повесточка», я не приемлю и осуждаю. Я из-за этой мерзости попросту перестал смотреть современное западное кино и читать современную западную литературу.

4. Я считаю лженаукой современную социологию — всё связанное с «гендером» и «гендерными исследованиями», феминистской «наукой» и прочую «гендерную психологию». Наука признающая половые извращения «вариантом нормы» для меня — не наука. Диссертации с названиями типа «Гендерные стереотипы массового сознания в период кризиса традиционного общества» и полученные за такие диссертации научные звания — дерьмо. Все рассуждения про «патриархат» и «белых цисгендерных мужиков-угнетателей» — дерьмо. Это не наука.

Читая в «Солнце для всех!» про андрогинов и мужиков, к которым обращаются в женском роде, помните о вышедекларированных взглядах автора и не спешите с выводами!

В узких левацких и околомарксистских кругах эти мои взгляды давно известны. За что всякая помойная левацкая и троцкистская шваль давно «выписала» меня из марксистов и почислила в «красконы» (красные консерваторы). Чему я только рад, поскольку как марксист-ленинист считаю необходимым принципиально отмежёвываться от левацкой кодлы. Более широким же массам читателей (тем самым «полутора человекам», которые читают меня на Самиздате и Автор Тудей и слушают озвучки моих книг на А-книге и Книге в ухе) происходящее в узких околомарксистских кругах вряд ли известно. Поэтому в первую очередь для них (ну не для хамья же с Флибусты, в самом деле!) я написал настоящую заметку.

Напоследок приведу два примера, когда люди поняли прочитанное: рецензия писателя Алексея Доронина и рецензия писателя Владимира Шлифовальщика. Причём оба читали ещё первую редакцию «Солнца». Всем заинтересовавшимся моим романом советую с этими рецензиями ознакомиться.

26.09.2021