Об источниках вдохновения

Ничто не предвещало того, что я стану писателем. Мне даже в голову такое не могло прийти, что я каждую редкую свободную минутку буду писать роман на любом клочке бумаге, или пальцем в смартфоне, или в тетрадке на камне в горах, не есть, не спать. Потом не верилось, что он написан, и даже опубликован на сайте самиздата, и его прочитали первые читатели. 

Что произошло со мной? Как ЭТО из меня изошло? Понять невозможно, но можно вспомнить, ЧТО КОНКРЕТНО послужило детонатором в моей душе: 

Общение с поэтом. Мой друг Михаил Калинин пишет очень глубокие верлибры, и чтение их вызывало во мне мучительное желание начать писать. Но... работа/учеба/диссертация/тренировки угашали это чувство, но каждое новое общение с поэтом с новой силой разжигало желание снова. И однажды мой друг подпалил бикфордов шнур: дал мне почитать Рыльке «Письма молодому поэту», которые являются своеобразным катехизисом для писателя. И вот что там было написано:

Вы задаете вопрос, хороши ли Ваши стихи. Вопрос задан мне. Раньше Вы спрашивали других. Вы посылаете их в журналы. Вы сравниваете их с чужими стихами, и Вас тревожит, что иные редакции возвращают Вам Ваши опыты. Так вот (раз уж Вы разрешили мне дать Вам совет), я прошу Вас все это оставить. Вы ищете внешнего успеха, а именно этого Вы сейчас делать не должны. Никто Вам не может дать совета или помочь; никто. Есть только одно средство: углубитесь в себя. Исследуйте причину, которая Вас побуждает писать, узнайте, берет ли она начало в самом заветном тайнике Вашего сердца, признайтесь сами себе, умерли бы Вы, если бы Вам нельзя было писать. И прежде всего – спросите себя в самый тихий ночной час: должен ли я писать? Ищите в себе глубокого ответа. И если ответ будет утвердительным, если у Вас есть право ответить на этот важный вопрос просто и сильно: «Я должен», тогда всю Вашу жизнь Вы должны создать заново, по закону этой необходимости; Ваша жизнь – даже в самую малую и безразличную ее минуту – должна стать заветным свидетельством и знаком этой творческой воли. Тогда будьте ближе к природе. Тогда попробуйте, как первый человек на земле, сказать о том, что Вы видите и чувствуете, и любите, с чем прощаетесь навсегда.

И во мне произошёл взрыв. Желание стало мучительно-непреодолимым, и мой ответ был таков: «Да. Я не могу не писать». Но в голове не было не одной мысли, о чем вообще я хочу писать. В ту ночь, сидя над пустым листом тетради в клеточку, в голову пришла первая строчка: «Я проснулся». А за ней сразу же вторая: «Хотя нет... я просыпался. Ещё мой разум был в плену сновидений, когда я сквозь сон вспомнил: мне сегодня двадцать пять, и сон, рассечённый этой мыслью стремительно растворился».

И дальше понеслось... Строчки сыпались, а мне оставалось только их ловить и переносить на бумагу, история рождалась прямо здесь и сейчас. Это был поток. Оставался месяц до защиты диссертации, а меня буквально прижало к «письменному столу». В итоге перенос защиты из-за моей неготовности, но мне было всё равно, потому что для меня ничего важней не было того, что происходило с моими героями на бумаге. Это была одержимость, полное поглощение творчеством. 

Меня потеряли друзья. Мне было стыдно рассказывать тем, кто меня знает, чем я занимаюсь. Если узнавали, искренне удивлялись этой блажи и огорчались, что выпадаю из общения, и нетерпеливо ждали, когда же я приду в себя и снова вернусь к прежней жизни. 

Но они ещё не знали, что изменения во мне необратимы. Книга изменила меня навсегда.