Сказка и онкология

Сказал бы мне раньше кто-нибудь, что в онкоцентре, в ожидании операции, можно писать сказку...

Еще как можно. Не думаешь ни про какую операцию, потому что перед глазами постоялый двор, пустой из-за непогоды. По закрытым ставням лупит мокрый снег, в печи догорают дрова, а на лавке при свете лучины женщина и девочка прядут и неспешно беседуют о нечисти.

Ах, у них кикимора завелась? Что я помню про кикимору? Довольно много помню, но как от нее избавляются?..

Это что, каталка? Уже на операцию? Какая операция, если кикимора... ну ладно!

Каталка летит по коридору, словно ее катит Шумахер, перед глазами скользят плиты потолка, а в мозгу женщина начинает рассказывать девочке сказку... да какая же это сказка, было же это, было... и как же это жутковато и сладко...

Что, я уже очнулась, операция позади? Хорошо, сейчас в палату, там тетрадь и ручка... Что-о? Реанимация? Какая еще реанимация? Ах, давление? И тетрадку в реанимацию нельзя? Вот досада...

Еще одна разбитая иллюзия. Мне казалось, что реанимация - это распростертый на столе человек, окутанный проводами, и голоса вокруг: "Мы ее теряем! Разряд! Еще разряд!"

А тут палата как палата, только приборов вокруг побольше. Даже ужин принесли. А тетрадку не дали...

В обычную палату вернулась только на следующий день - и цапнула со столика тетрадку.

Что-о? Вот этот огрызок текста - и есть сказка, которая сутки заставляет меня дышать в другом ритме? Нет, это надо переписать! ну-ка, сначала: "Ветер и дождь, словно сговорившись, пытались разделаться с вывеской постоялого двора «Мирный очаг». Ветер старался сорвать деревянную доску, струи дождя хлестали по нарисованному огню и котелку над ним. По закрытым ставням тоже били струи, словно хотели ворваться в дом и загасить в печи настоящее, не нарисованное пламя. Но надежны были ставни, не впускали непогоду, берегли покой трех человек..."

Ладно, больница позади, а сказка написана. Она называется "Баюн", продолжение цикла про Незвану. А обложку сделала Елена Федорив, за что ей земной поклон.