Роман о Французской революции

Начала выкладку еще одного романа о Французской революции XVIII века. Это историческая драма о судьбе революционера, а также о судьбах других людей, которые "посетили сей мир в его минуты роковые". Сюжет развивается небыстро, основная задача была - воссоздать атмосферу эпохи. https://author.today/work/225798

Фрагмент:

Всё стало сложно, не осталось лёгких и ясных вещей. Сложно было становиться всё тяжелее и неповоротливее. Сложно было понять Антуана, что он хочет сказать, что он думает, что ему нужно. День ото дня сложнее выстаивать очереди за "хлебом равенства", составленного их всех сортов муки, ходить по городу в поисках овощей и молока, высчитывать бюджет так, чтобы хватило дожить до следующей декады. Сложно уследить за тем, что происходило в её стране - впрочем, она и не пыталась осознавать сменявшиеся через несколько месяцев эпохи и держаться тех или других взглядов, ибо это было бесполезно. Перед ней открылась бездна, жуткая кривая трещина в цепи времен, из которой вырывались клубы дыма, растекался кипяток, которая ползла всё дальше и дальше, заставляя мир трещать и осыпаться, разрыхляя единственный мыслимый миропорядок, сотрясая дома, не оставляя надежды на спокойствие, восхищая ужасом, воодушевляя перспективами, грозя неизвестностью. И всё, что умела Анна - это смотреть на неё спокойно, не зажмуриваясь, скрывая дрожь и мирно принимая известие о том, что бездна поглотила ещё одного, двоих, троих, десять, двадцать человек, которые не являются более нашими спутниками на неизведанном пути.

   Самым же сложным было то, что приходилось теперь думать самостоятельно. Добрый кюре, который крестил её и её сестрёнку, эмигрировал; кюре соседнего прихода тоже куда-то подевался. Те священники, которые пришли им на смену, были не настоящие, они или женились наподобие её мужа или залазили на столики в кофейнях вместо кафедр, чтоб обличить враждебную партию, или бормотали: "На всё воля Божья", из чего можно было понять, что они разбираются в происходящем не больше, чем испуганная паства. "На всё воля Божья" - повторяла про себя Анна, ибо как ещё она могла успокоиться? Разве она верила в Бога? Да, верила, как и все... Знала, что нужно ходить к исповеди раз в год, говеть в такие-то дни, что сначала был Исаак, а потом Иаков... Но ни разу не брала в руки Библии после того, как закончила учёбу. Она говорила, что Бог есть, когда её спрашивали, но в минуты беспокойства, ища Его в своём сердце, не находила: Бог не занимал в её жизни никакого места. Впрочем, так было всегда, и при Старом режиме тоже. В заботах о мирских делах, небесные как-то позабылись. Никто не думал их бросать, они отошли сами собой. А теперь, когда так захотелось спросить, в чём же она, Божья воля, некому было дать ответа. Церковь перестала быть Церковью. Никто не мог ответить на вопросы, никто не мог разрешить сомнений. Не осталось посредников между Богом и человеком, а те, что называли себя таковыми - Анна была достаточно сообразительна - тоже ими не были, ибо вещали либо от Республики, либо от антиреспубликанской клики, но ничего не знали о Небе. Так что, приходилось самостоятельно думать над вопросами - "Разве можно?", "Следует ли?", "Как допустили?" - ведь сомнения возникали, сомнения даже в самых непоколебимых до поры убеждениях! И главное - возможности проверить правильность своего ответа тоже не было, приходилось идти в темноте, не представляя, где ты окажешься, когда зажгутся лампы.