В рябой воде рассыпаны веснушки...

Вокруг много людей, собак и детей, 

кошек,

Ярких оленей, выпрыгивающих из обложек,

Странных названий, оканчивающих-ся на ый,

Там, где у людей заканчивается платок и голос

И начинает ползи чулок,

по степи мчит паровоз...

Вот так, сквозь дождь осенних изломанных линий и листьев,

сквозь багры, вылетающих из свинцовых туч,

черпая воду,

возле птичника, звенящим от напряжения, с пафосом: гули-гули,

где я сочиняю торжественную оду дню,

скрещивая золото дураков и соблазны,

прямо здесь, где я все еще кое-как стою,

где я все еще кое-как упираюсь,

до изумления вглядываясь в штриховку,

оставшуюся от рисунка и вымокшей акварели,

еле-еле просвечивающей сквозь лужу

ели и верблюда в крупную розовую полоску...

- Это – чудесно, но

Пойдете ли вы сегодня на машикули?

- Отчего же нет? Пойду…

- ?

- ... но как по мне... наши отражения давным-давно уже утонули

в темной прозрачной воде...