О механике ПТСР

Сейчас как раз довольно подробно описываю эту тему в пишущемся новом томе "Сердца бури", поэтому решил посвятить ей отдельную статью. 

Итак, посттравматическое стрессовое расстройство. Оно же вьетнамский синдром. А еще афганский, чеченский и... так, ладно, в этот вопрос углубляться не будем, а то модерация нас закроет. 

Будем называть это просто ПТСР. Человек с этим расстройством не может встроиться в обычную мирную жизнь. Он становится нервным и агрессивным, часто привыкает к алкоголю или наркотикам. Его преследуют кошмары, а подчас и галлюцинации. Частным проявлением выступает то, что в англоязычной литературе называют "взгляд на две тысячи ярдов", а у нас чаще - "вьетнамскими флэшбеками": состояние, когда что-то напоминает о травмирующем событии, и человек своим сознанием переносится в прошлое, что в свою очередь влияет на реакции в настоящем (что часто заканчивается трагически).

Еще одна знаковая черта - отделение себя от тех людей, кто не имеет аналогичного травматичного опыта. Отсюда классическое "Мы на войне кровь проливали, пока вы, тыловые крысы, отсиживались в тепле".

Стереотипно ПТСР возникает только у ветеранов боевых действий. Однако, хотя войны, несомненно, служат главным его "источником", травмы, вызывающие подобный эффект, могут быть самыми разнообразными. Будь то семейные (доказано, что уровень стресса, который испытывает ребенок, наблюдая за ссорой родителей, равен тому, что испытывает солдат под обстрелом), сексуальные (в первую очередь изнасилование) и даже социальные (отвержение, унижение, травля). 

Ключевое правило: ПТСР возникает из-за чувства потери контроля. Каждый из нас привык в той или иной степени контролировать свою жизнь. Мы принимаем решения и сталкиваемся с их последствиями. 

Травматичная ситуация бросает нам в лицо, что наши решения ничего не стоят. Что какие бы решения мы ни принимали, мы не можем избежать того, что нам угрожает. В такие моменты мы чувствуем себя игрушкой в руках слепого случая; игрушкой, которую легко сломать по прихоти. 

Этим же, к слову, объясняется большее, чем в более давние эпохи, распространение ПТСР среди участников войн где-то после Первой Мировой. Можно услышать, что "тогда люди были сильнее" или "тогда иначе воспринимали войну", но то и другое, разумеется, бред. Просто современная война характеризуется меньшим влиянием отдельного человека. Средневековый рыцарь мог, вступая в битву, рассчитывать, что выйдет живым благодаря своим боевым навыкам; когда же на твое укрытие сыплются снаряды, источник которых ты даже не видишь, то никакие боевые навыки не помогут. 

Тем не менее, и в Средние Века люди не были застрахованы от травмирующих ситуаций. В первую очередь это, разумеется, касалось простонародья. Крестьянин, которому дали копье и объяснили, каким концом его держать в сторону врага, вряд ли может сохранять иллюзию, что его собственное выживание на поле боя хоть как-то от него могло зависеть. А кроме того, даже умелый воин не застрахован от того, чтобы случайное ранение оставило неисправимые последствия (этот вариант я использую в случае с Тэрлом, лишившимся руки в битве), от плена, где его могут подвергнуть пыткам, или от потери близких товарищей.

Что происходит затем? Если очень кратко, то описать можно так. Ситуация его не отпускает. Она ощущается незавершенной - и потому продолжающейся бесконечно. Даже когда солдат возвращается с войны, мысленно он все еще там. Все, что хоть чем-то напоминает о травматичной ситуации, вызывает ее к жизни. И это не воспоминание: воспоминаниям свойственно блекнуть и терять остроту. Травма остроты не теряет.

Ветеран от звука фейерверка не вспоминает, как взрывались снаряды: он слышит, как они все еще взрываются. Жертва изнасилования от невинного объятия не вспоминает, как ее насиловали: она чувствует, как ее насилуют до сих пор.

Все это время мозг ищет решение, ищет сценарий завершения ситуации, который позволит отпустить ее наконец. Но как правило, не находит.

Что можно сделать? По сути, единственное верное решение - обратиться к психотерапевту. ПТСР - серьезная проблема, с которой почти невозможно справиться самостоятельно. Психотерапия в данном случае основана на том, чтобы дать подсознанию возможность завершить ситуацию и отпустить ее. Хорошо помогает эриксоновский гипноз. Но даже если вы им владеете, применять его грамотно и по делу - это не то, чему можно научиться из пары статей в Интернете.

Как уже говорилось, многие из страдающих ПТСР обращаются к алкоголю и наркотикам. Думаю, нет смысла говорить, что это - мягко говоря, неудачное решение. Оно глушит симптомы, но урон по психике продолжает наноситься и даже усугубляется. Примерно то же касается и простого замалчивания. Замалчивание не решает психологических проблем, запомните это твердо. К сожалению, на постсоветском пространстве до сих пор принято замалчивать или глушить проблемы, вместо того чтобы их решать.

Неожиданно неплохо помогают религия и эзотерика. По сути, обращаясь к духовному, человек ищет смысл того, что происходит. Если он верит, что Бог не оставит праведных, значит, жить праведно - это то, что он МОЖЕТ сделать для того, чтобы повлиять на результат. Аналогично с любыми ритуалами на удачу. Они могут работать или не работать, но вера в то, что они работают, спасает от бессилия. Не "снаряд может упасть на мое укрытие или мимо него", а "снаряд упадет мимо, потому что у меня под одеждой четырехлистный клевер". 

К слову, это касается не только тех, кто рискует непосредственно своей жизнью. В настоящее время я два раза в день выполняю ряд эзотерических практик, чтобы отвести опасность от своих близких. Работает уже восемь месяцев. 

Но возвращаемся к теме. Еще одно средство - это деятельность. Не в смысле любая, а в смысле, связанная с темой травмы. Ветеран войны может заняться миротворческой деятельностью. Жертва насилия может посвятить себя помощи таким же, как она, жертвам. Ключевое здесь - смена ролей. Человек снова погружается в ситуацию, но только он в ней больше не беспомощен.

Главное - чтобы он И ВПРАВДУ не был беспомощен.

У этого решения, однако, есть свой "злой брат-близнец". Я говорю об адреналиновой наркомании. 

Война не преследует вас, доктор. Вам не хватает её. С возвращением.

Это решение сродни алкоголю и наркотикам. Да, рискуя, человек избавляется от флэшбеков. Но только есть одно но.

Со временем старая доза перестает вставлять. Нужно больше и больше риска. И рано или поздно риск превращается в саморазрушительное поведение. Рекомендую фильм "Смертельное оружие": то, каким в начале фильма показан Мартин Риггс, это оно и есть.