Не люблю поезда

И тут я проснулся. Худшее начало любого произведения, но в моем случае – большое счастье. Однако же, обо всем по порядку.

Выпускной в школе. Ночь, озеро, костер, палатки. Гитара, пиво, водка, физрук-здоровяк. Ощущение свободы, витающее в воздухе, парящее на комариных крыльях. 

Если бы это была романтическая история, я б обязательно рассказал о том, как сидел рядом с Наташкой, слушая Антона, под мягкий перебор струн вещавшего нам, что выхода нет, скоро рассвет и другие очевидные вещи. Я был без памяти влюблен в Наташку, она была без ума от Антона, это было взаимно, а он был моим лучшим другом. Я просто сидел и пил, понимая, что другой такой любви у меня не будет.

Если бы это была эротическая история, я бы рассказал, чем физрук занимался с англичанкой в дальней палатке, в полной уверенности, что никому нет до них дела. 

Если бы это была поучительная история, я бы вообще не рассказывал ничего из случившегося той ночью. 

Но это правдивая история.    

Мы сидели, пили и пели, купались в озере и грелись у костра после, курили и смеялись. Впереди маячила целая жизнь, кого-то ждали деньги отца, кого-то армия, кого-то тюрьма. Мне светило военное училище.

Где-то между Шевчуком и Чиграковым пиво попросило выход, и я поднялся и отправился в ночь. Во мне соперничали духи грибничества и авантюризма, и я шел все дальше и дальше. 

Я не из тех, кого трудно найти, легко потерять и невозможно забыть, но в ту ночь весь класс безуспешно пытался отыскать меня в ночном лесу.

- Кири-и-и-илл! – кричали они. Те, кто еще держались на ногах, прочесывали лес в одиночку и группами.

Через час я нашелся сам. 

Почему я решил, что лучшим местом для ночлега станет железная дорога, проходящая в километре от озера, на берегу которого мы разбили палатки, я не знаю. Как я дотуда вообще дошел, тоже не могу поведать.

Но я хорошо помню, что проснулся и протрезвел одновременно. В метре от меня с грохотом несся поезд. Вагон за вагоном. Тыдыщ-тыдыщ. Железная дорога была двухколейной, и в одном направлении ехал пассажирский скорый, а в противоположном отдыхал я, разлегшись на шпалах, используя рельс в качестве подушки, подложив под голову отцовскую кепку. 

Иногда я думаю, что, если бы это был не «Екатеринбург – Пермь», а «Пермь – Екатеринбург»? Кроме того, что я не начал бы этот рассказ словами «я проснулся», как-то ничего не лезет в голову. 

Не люблю поезда. Есть в них что-то зловещее.