Ревизионистское, или о бедном Келегорме замолвите слово

Эту статью я некогда обещал написать в рамках спора о "черно-белой морали" в книгах Толкина, в целях развенчания мифа о том, что в его мире якобы "невозможны" неоднозначные герои и злодеи со своей правдой. Если что, сам Толкин отвечал на это: "Боромира господа, видимо, пропустили" (напоминаю, что Сильмариллион, где этого добра гораздо больше, был опубликован уже после смерти автора). 

Расхожая толкинистская шутка гласит: У Феанора было семь сыновей. Но то, что он делал руками, получалось у него гораздо лучше. 

Действительно среди феанорингов каждый персонаж (кроме, может быть, Маглора с Маэдросом) или мебель, или мерзавец. Особенно мерзок Келегорм: он коварной манипуляцией настроил народ Нарготронда против законного короля, пытался насильно взять в жены Лютиэн и в итоге - подло убить Берена. Однозначный злодей, ничуть не лучше прихвостней Моргота! 

Все так? 

Так, да только, как говорится, есть нюанс. Для начала давайте рассмотрим ситуацию с Нарготрондом. 

Для начала, самый простой вопрос, что такое Нарготронд? 

Как и в случае с Дориатом и Гондолином, главная черта, на которой акцентируется внимание в описании этого города, это его скрытость и защищенность. Нарготронд - это город-убежище для эльфов, спасающихся от власти Мелькора. Никто из них не надеется воевать на равных: по сути, это место, где прячутся. И до поры до времени такая стратегия работает: эльфы чувствуют себя там в относительной безопасности. 

Однако что происходит затем? Во время вылазки сам король Финрод Фелагунд попадает в беду; его спасает вождь человеческого племени (а значит, дикарь с точки зрения эльфов) по имени Барахир. В благодарность Финрод дает клятву прийти на помощь Барахиру или его потомкам. 

Это клятва дает о себе знать спустя время, когда в Нарготронд приходит Берен, сын Барахира. Земли его племени давно захвачены Мелькором; за ним не стоит ни одного человека, но все-таки он полон решимости сражаться и апеллируя к клятве, просит помощи. Слово короля нерушимо, и Финрод решает...

Собственно, что он решает? У Нарготронда нет военной мощи, способной сокрушить Мелькора; даже сам Феанор "в прозрении смерти" понял, что на это не хватит сил даже всем нолдор вместе. Финрод решает во исполнение клятвы отправиться на верную смерть (и таки погибает), - это его право. Однако помимо этого, он зовет своих подданных, тех, кто пришел в его королевство, чтобы укрыться от опасности... пойти и умереть вместе с ним. 

Обращаем внимание: Келегорм практически не пытается отговорить самого Финрода. Потому что надеется вскочить на освободившийся трон? Да нет, глупо было бы рассчитывать, что Финрод не передаст дела кому-то из своих ставленников (что, собственно, и произошло). Причина гораздо проще. 

Келегорм - ФЕАНОРИНГ. Его и его братьев неосторожно данная клятва привела буквально на другой край света, вынуждает сражаться, даже зная, что сражение безнадежно, и обращаться против недавних союзников. Он как никто другой знает, чего стоит клятва королей нолдор. Он знает, что даже если Финрод искренне захочет отступиться от клятвы, он никогда не позволит себе этого, - как не позволяет себе сам Келегорм. 

Однако народ Нарготронда не клялся помогать потомкам Барахира. Да и то, что большая часть населения не королевских кровей (и может позволить себе чуть меньшую щепетильность), скорее всего тоже играет роль, но это уже мое предположение. Келегорм не может спасти своего двоюродного брата (и скорее всего, мысленно признал его мертвым, едва поняв все тонкости ситуации), но он может спасти его подданных. Сотни-тысячи мирных жителей. Подлым способом, да, но все-таки спасти, не позволить стать жертвой чужой клятвы. 

По сути, он пытается дать жителям Нарготронда то, чего сам был лишен. 

И вот у нас есть ситуация. Келегорм только что фактически потерял двоюродного брата (пусть даже Первый и Третий дома были в прохладных отношениях после выходки Феанора с кораблями; нигде нет упоминаний, чтобы Келегорм и Финрод так уж не любили друг друга и желали друг другу зла); тринадцать эльфов, несмотря на его старания, все-таки отправились на верную смерть. И вот, в скором времени он встречает прекрасную деву, в которую влюбляется с первого взгляда. 

И что он слышит от нее первым делом? 

Что она отправляется на верную смерть. Что она отправляется на верную смерть ради того же самого человека, который уже увел на верную смерть Финрода и тринадцать его верных соратников.

На глазах Келегорма кошмар, с которым он буквально только что столкнулся, повторяется вновь, только на этот раз все еще хуже. Поэтому и реакция Келегорма оказывается жестче. Жителями Нарготронда он манипулировал, но тем, кто манипуляциям не поддался, он не мешал уйти. С Лютиэн его позиция уже другая: он запирает ее, чтобы силой не позволить ей погубить себя. В тот момент, когда он так поступает, он убежден, что для нее же так будет лучше. 

Тут мы и приходим к пониманию того, в чем главный грех Келегорма. Гордыня, надменность и в чем-то гиперответственность. Он убежден, что знает, как для других будет лучше, и готов использовать дурно пахнущие методы, чтобы навязать им свое представление. Вероятно, тем же самым объясняется и его убежденность в своем праве взять Лютиэн в жены вопреки ее воле. "Неужели может быть такое, чтобы она была счастлива с грязным дикарем, а не с принцем нолдор?" - думает он, - "Нет, не может такого быть; она просто сама не понимает, с кем будет счастлива, а значит, я должен раскрыть ей на это глаза!". Возможности того, что Берен - это не только "грязный дикарь" и "смертный, который приводит на смерть тех, кто достойнее его", он даже не рассматривает. 

Разумеется, все идет наперекосяк. Лютиэн сбегает, и находит ее Келегорм уже после воссоединения с Береном. Тут же Келегорм получает, как ему кажется, наглядное подтверждение своей правоты: Финрод и все, кто последовали за ним, уже мертвы. Лютиэн еще жива, но твердо намерена продолжать путь дальше вглубь владений Тьмы, где все будет еще хуже. 

Именно в этот момент Келегорм решается на крайние меры. Он пытается уничтожить сам источник угрозы, того, кто, с его точки зрения, погубил Финрода и пытается погубить Лютиэн. Таким он видит Берена. 

Другой вопрос, что учитывая, что Берен - не только герой этого подсюжета, но и авторская аватара (пруф буквально написан на могиле Толкина), мы видим ситуацию несколько иначе. 

Подводя итог, я не пытаюсь сказать, что Келегорм - герой. Это все еще скорее отрицательный персонаж. У него хватает неприятных черт; он надменен, вспыльчив, жесток, неразборчив в средствах. С точки зрения толкиновской картины мира он однозначно неправ: во-первых, потому что руководствуется гордыней (для католика Толкина - самый тяжелый из всех грехов), во-вторых, потому что начисто лишен эстель (фундаментальной ценности всего Сильмариллиона, веры в справедливость мироустройства и надежды на лучшее). Многие его поступки сложно оправдать.

Однако даже не оправдывая, их можно понять. Келегорм - не карикатурное ЗлоЪ, каким его регулярно выставляют в производном творчестве, а просто человек (ну ладно, эльф), который пытается делать то, что считает правильным. И допускает ошибки.

Ну, а кто их никогда не допускал?