Михаил Калашников – человек и легенды.

Среди отечественных конструкторов стрелкового оружия Михаил Тимофеевич Калашников самый известный – и одновременно вызывающий больше всего споров.  Мы решили напомнить о первых творческих шагах конструктора Калашникова – а заодно в очередной раз рассмотреть некоторые мифы, связанные с ним и его знаменитым автоматом.

Что за оружие может изобрести человек без специального образования?

Для начала стоит оглядеться и посмотреть – а как вообще у знаменитых оружейных конструкторов со специальным образованием? К примеру, Василий Дегтярев начинал слесарем на тульском оружейном заводе, донской казак Токарев окончил ремесленную школу (училище), причем кузнечное отделение. Шпагин до призыва армию вообще плотничал в артели.  Да и среди западных именитых конструкторов тоже как-то с дипломами не сложилось – Джон Браунинг приобщался к оружию в мастерской отца, другой Джон – Гаранд, создатель знаменитой американской самозарядки, -- сын эмигранта из Канады, тоже начал карьеру в ткацкой мастерской.  И даже создатель М-16 Юджин Стоунер ужас-ужас, всего лишь авиатехник. 

И даже светоч арийского гения Гуго Макс Рихард Шмайсер умудрился заработать следующую характеристику:

«Технического образования не имеет. В процессе своей работы над проектами проявил себя как практик-конструктор. От каких-либо конструкторских работ отказывается, ссылаясь на отсутствие специального образования и неумение самостоятельно конструировать». 

В общем, если копнуть биографии светочей оружейной мысли, то выясняется, что диплом кафедры "импульсных тепловых машин", как обтекаемо именовали в СССР направления для подготовки оружейников, мало кто из них имеет. Все больше практикой брали.

Сколько нужно сержантов, чтобы придумать автомат?

"Он всего лишь сержант" – еще один аргумент сторонников "теории заговора", когда речь заходит о Михаиле Тимофеевиче.  И снова "всем понятно", что простому сержанту такое важное дело, как изобретение оружия, никто не доверит.

Но если не думать о том, "что и так всем понятно", а посмотреть на биографии постоянных конкурентов Калашникова по оружейным конкурсам, то вдруг выясниться, что его биография достаточно типична.  Например, перед войной курсант одной из частей ВВС Герман Коробов предложил усовершенствовать авиапулемет ШКАС. Взмах волшебной палочки – и вот Коробов уже не какой-то там курсант, а сотрудник оружейного ЦКБ-14 в Туле, представивший на "автоматный" конкурс оригинальный образец по схеме булл-пап. 

Еще один постоянный соперник Калашникова, Николай Афанасьев также начал службу в танковых войсках Забайкальского военного округа. Но когда молодой танкист предложил интересный вариант усовершенствования пулемета Дегтярева, ему тут же выпала дальняя дорога в Москву и уже в 1943 году Афанасьев "на равных" участвует в создании нового ручного пулемета.

Можно сказать, что по сравнению с другими "сержантами" Калашникову еще и не очень-то повезло. Первое свое серьезное изобретение – счетчик моторесурса для танкового двигателя – он тоже сделал еще до войны. И вроде бы все прошло "как у людей" – вызов к командующему округом Г.К.Жукову, командировка на испытательный полигон, затем на танковый завод, превращать  "сырую" конструкцию в нужный армии прибор. Но началась война и завод №174 поехал в эвакуацию на восток, а танкист Калашников – на запад, к линии фронта. В результате "пробиться" в изобретатели Михаилу Тимофеевичу удалось только со второй попытки, уже в 1942 году, с пистолетом-пулеметом.

Да кто бы позволил простому человеку в СССР, да еще во время войны, самому делать оружие? 

Если человек задает подобный вопрос, можно уверенно сказать – от истории советского стрелкового оружия он крайне далек. Изобрести или усовершенствовать оружие, в том числе и стрелковое, в суровые военные годы пытались все и везде. И паровозное депо станции Матай, где Калашников пытался изготовить свой первый образец, далеко не самое экзотическое место по сравнению с землянками партизанских отрядов или судоремонтными мастерскими в Сталинграде.  И значительная часть этих "самодельных самопалов" была именно пистолетами-пулеметами по вполне понятной причине – конструкция существующей магазинной винтовки, в общем, была уже достаточно хорошо отработана, ну а пулемет, даже ручной, это уже заметно более сложная конструкторская задача. 

За годы войны на испытательный полигон ГАУ Красной армии поступили десятки таких вот "самоделок". Первый образец Калашникова среди них не особо выделялся – разве что тем, что хотя бы стрелял, не давая задержки через раз. Тем не менее, были среди присланных для испытаний образцов и более оригинальные по конструкции. В общем, сержант Калашников был всего лишь одним из многих и многих.

А разве может быть, что более опытные конструкторы не смогли, а какой-то самоучка смог?

И на этот вопрос можно также уверенно сказать – может, именно так и было не один раз. Например, в конкурсе на пистолет-пулемет в 1942 году принимали участие и опытнейший Дегтярев и Шпагин – а победителем оказался никому в тот момент неизвестный Алексей Судаев. Кстати, он же победил со своим АС-44 и на самом первом "автоматном" конкурсе – хотя и там снова участвовали такие именитые и заслуженные конструкторы как Шпагин и Токарев. Но здоровье Судаева оказалось подорвано работой в блокадном Ленинграде, где он помогал налаживать производство своего пистолета-пулемета и в результате улучшить свой автомат до уровня новых требований он уже не успел.

А в  финал нового конкурса вышли три разработчика, чьи фамилии в тот момент были неизвестны почти всем – Булкин, Дементьев… и Калашников.

При этом к финалу как раз образец Калашникова был аутсайдером – его едва не сняли с конкурса. Но… по итогам предыдущих испытаний специалистами полигона был составлен список рекомендаций по улучшению для каждого образца. Калашников отнесся к этим рекомендациям очень внимательно, хотя ему пришлось весьма радикально переделать свой вариант. Риск был огромный – а ну как переделанный образец будет стрелять намного хуже старого. Но Калашников рискнул – и, как оказалось, не зря.

Не Шмайссером единым.

Разумеется, говоря о создании автомата Калашникова, без упоминания Шмайссера обойтись нельзя. Легенда об немецком родителе АК в "этих ваших энторнетах" всплывает с такой живучестью, которой любой зомби позавидует. 

То, что конструкции  StG и АК весьма различны, уже говорилось 1001 раз. Поэтому мы лучше поговорим о более интересном – а почему, собственно, Гуго наше-все-Шмайссера так упорно поминают?

Внешнее сходство? Тогда уж впору товарищу Шпагину обижаться. Ведь  по виду как раз его ППШ-2 вполне себе может считаться прародителем АК. Изогнутый рожок, пистолетная рукоятка, приклад – ну почти все тоже самое.

Немецкий автомат похож больше? А-а… который из?

Когда немецкие конструкторы придумали свой "промежуточный" круцпатрон 7,92х33 мм, то и оружие под него наделали не один вариант.  Даже самых первых MaschinenKarabiner-42 было два – Шмайссера и его конкурента Эриха Вальтера. Оба образца отправились на Восточный фронт для испытаний. Что примечательно – в автомате Шмайссера запирание осуществлялось перекосом затвора, а вот у Вальтера – поворотом, также как и в автомате Калашникова. 

Еще один образец разработал в конце войны (но до Калашникова) немецкий конструктор Барнитцке. Правда, это был не автомат, а самозарядный карабин, но внешнее сходство тоже углядеть можно. Кстати, его как раз в Ижевске хвалили и нахваливали. "Высококвалифицированный, обладающий большим опытом и знаниями в области проектирования образцов вооружения". В общем, совершенно не Шмайссер.

А еще среди советских трофеев оказался  Grossfuss Sturmgewehr вместе со своим создателем Куртом Хорном, одним из разработчиков знаменитого MG-42. 

В общем, если уж хочется выбрать для АК немецкого родителя, то давайте вспомним, что в советском плену оказались люди, у которых и с техническим образованием было получше, да и конструкторских работ побольше, чем у герра Шмайссера. Который, в общем, после созданного в конце еще Первой Мировой MP-18 особо не блистал. Так что впору скорее спрашивать – а кто же сам "штурмгевер" сделал? 

Коллективное бессознательное.

Ну и наконец последний, обобщающий вопль души любителей теории заговора. Калашников был не один!один!один!один! АК – это результат работы целого коллектива.

Самое забавное, что как раз тут они правы, просто не так, как считают. Конечно же, тут АК, который мы знаем – это результат работы очень многих людей. Этого Михаил Тимофеевич никогда не скрывал, а наоборот – в своих воспоминаниях старался упомянуть всех, кто имел хоть какое-то отношение к созданию автомата, его постановке на производстве и так далее. Ну и конечно же, совершенствованию. Ведь если бы первые серийные АК отправились на войну в Корею, как М16 – во Вьетнам, те же самые конспирологи фыркали, плевались и говорили: "ну-у позорище, конечно, только малограмотный сержант мог сделать такое плохое, негодное оружие". 

Разумеется, потребовались годы и усилия очень многих людей, чтобы из первого, достаточно сырого и едва не забракованного испытателями образца сложился "лучший в мире автомат".  Можно уверенно сказать, что сложившаяся к тому времени в СССР школа конструирования стрелкового оружия гарантировала, что такой образец рано или поздно будет создан. Достойных претендентов было много. А Калашников – просто оказался самым лучшим.

Андрей Уланов