Carol 11 Река

В ночь новолуния Лисий Хвост открыл с утра калитку, да так и оставил. Приоткрыл и закрепил камешком входную дверь - чтоб оставалась небольшая, но щель. Пока что даже по ночам было не настолько холодно, чтобы это выстудило дом. Хотя лужицы у крыльца уже встречали его на рассвете корочкой льда, а куры стремились подольше посидеть в курятнике, погреть озябшие ноги. И все сильнее было ощущение черной реки, бившейся волнами в ограду, разливавшейся по лугу, до самого моста.

Сегодня Лисий Хвост пустил эту реку к себе во двор. А вечером вышел со светильником, вырезанным из репы к перекрестку трех тропинок за калиткой и уже привычно выдохнул облачко пара. Тропинки и луг застилал почти непроглядный сероватый туман. Где-то там, за ним, по всей округе вспыхивали огоньки  светильников.

- Все это время вы принимали меня своим гостем, - сказал Лисий Хвост в туман. - Сегодня я принимаю вас у себя. Живые, мертвые, нерожденные, те, кто был, те, кто будут и кому не бывать. Придите сегодня ко мне вспоминать, какой будет весна. Придите этой ночью ко мне рассказать, какой будет моя зима. 

Он склонился, вдыхая туман поглубже. 

- Сегодня мое дыхание - ваше дыхание, мой голос - ваш голос, мои глаза - ваши глаза, мое тепло - ваше тепло. Ешьте, пейте, пойте и пляшите сегодня со мной, вы приглашены, вас ждут.

Ледяной ветер сорвал с него шапку и в мгновение заставил его заледенеть. Черная река захлестнула его с головой, окутав черным, бешеным потоком.

Лисий Хвост лишь повыше поднял светильник, называя имена всех умерших, кого он знал, всех выдуманных, о ком он знал, всех других, с кем он был знаком. Они выходили к нему из потока на свет, принимали его дыхание, его тепло, его голос, смотрели его глазами и смеялись вместе с ним, следуя к дому за светильником из репы. 

Сегодня они все вместе будут рассказывать о весне.