Сломанная нога и башка мофия

Ретрублен с неодобрением осматривал опухающую ногу Михудора. Кожа болезненно натянулась и стала пунцовой. Лицо землянина похудело и заострилось от постоянной боли в сломанной ноге, похолодания и мерзкого озноба. Его бросало то в холод, то в жар. Опухшая нога словно всасывала все жизненные соки землянина.

- Эй, сучье вымя, глянь-ка, что у меня есть! – крикнул Гумбалдун.

- Да что ты орёшь! - раздражённо бросил Ретрублен, переживающий за землянина.

Гумбалдун бросил перед ним продолговатый предмет, оказавшийся полусгнившей головой чудища с чёрной объеденной жуками и червями плотью и вытянутой раскрытой пастью с устрашающе острыми зубами. Не ускользнуло от Ретрублена и то, что из пасти выглядывала пара челюстей поменьше.

- Один из твоих родственников? – хладнокровно спросил Ретрублен.

- Это голова мофия! – гордо объявил Гумбалдун и показал большим пальцем за спину. – Там находится тот самый проход под землю, через который я выбрался наружу. Я узнал место и отыскал труп убитого мною мофия. От зависти теперь свою башку прострелишь? Хо-хо! Неудачник!

- Не понимаю, чему ты радуешься, – сказал невозмутимый Ретрублен. – Одно дело убить мофия самому, а другое - отыскать мёртвого мофия. Неизвестно, отчего он подох. Может, от старости. Может, и не мофий это вовсе.

- Как это не мофий?! – Гумбалдуна аж затрясло от злости. – Этот, как ты выразился, «старикан» преследовал меня несколько часов, желая вскрыть мне пузо, слышишь?! Несколько часов, тупой самодовольный башмак! Гляди сюда, слепая паскуда, сюда гляди! Видишь, дырки от пуль?! Хочешь так же от старости умереть? Могу устроить.

- Да не ори, - поморщился Ретрублен. – Михудор задремал. Знаю я мофия, узнал по картинкам в исписанных бумагах. Читал как-то про него.

- Уснёшь тут с вами, - сказал проснувшийся Михудор. – Чего, Гум, разорался?

Гумбалдун пояснил, почему он разорался.

Ретрублен пнул отвратительный трофей так, чтобы землянин мог рассмотреть.

- Ну и страшилище. Можно чучело набить и в баре повесить.

- В баре… - покачал головой Ретрублен. – До лечивалы бы тебе живым добраться.

- Можешь вешать, - подозрительно быстро согласился Гумбалдун, - но взамен будешь продавать мне выпивку в полцены.

- Договор, - слабо сказал Михудор и закрыл глаза. Ему хотелось спать. Нога казалась чем-то вроде мха, смешанного с паутиной, которые почему-то умели болеть. Очень умели. Превосходно умели.

Там, где лес был пореже, участившиеся дожди подмыли глинистую почву, превратив её в вязкую чёрную грязь. Приходилось замедлять шаг, чтобы не оскользнуться и не выпустить носилки с Михудором, да еще Гумбалдун ни в какую не желал расстаться со своей драгоценной башкой мофия, подвязав её к рюкзачной лямке.

- Брось ты ее, - говорил Ретрублен. - Нам землянина тащить нужно, а не твою смердящую и никому не нужную добычу.

Но Гумбалдун гордо заявлял, что самодовольный башмак завидует и хочет лишить его пожизненной славы и заслуженной скидки в баре. Ветеран скотобойни хотел приладить голову к носилкам, но Михудор, которого и так постоянно мутило, воспротивился этому, не желая ни видеть, ни нюхать гордость Гумбалдуна.

От реки они шли четыре дня. И вот наступило утро, предвещавшее, по расчётам Ретрублена, день, в который они доберутся до ближайшей фермы. Восходящее солнце едва успело показать самый краешек своего бледно-золотистого шара, когда охотник пнул свернувшегося калачом Гумбалдуна.

- Поднимайся. Выходим.

Гумбалдун пискнул, словно плюшевая игрушка с кнопкой, потёр ушибленный копчик, продрал глаза и угрожающе пробормотал:

- Чего дерёшься в такую рань, старая сволочь?

- Хватит валяться. Немного осталось. Поднатужимся, доберемся до Гимгилимов и Михудора в лечивалу сдадим.

- Вчера не мог сказать, что почти пришли?

- Зачем? Тебя бы всё равно пришлось пинком будить.

Гумбалдун, ворча и ругаясь, поднялся, но поднатуживаться с пустым брюхом не захотел. В отсутствие самогона лишь голова мофия и то, что он, как сам себя убедил Гумбалдун, утер нос Ретрублену в охотничьих достижениях, поддерживали его в сносном настроении. Ветеран скотобойни наскоро развёл огонь и разогрел суп. Муслины разбудили Михудора и почти силком заставили выпить наваристого светло-коричневого бульона и поесть хухруньих сизых почек.

Книга здесь: https://author.today/work/121968