И еще про лошадок

Валентьен уже был всего в нескольких шагах от Гиллиса. Майор был смертельно бледен, его ноздри дрожали, и без того тонкие губы вытянулись в обескровленную линию, его взгляд, его тело были напряжены до предела, словно взведенная тетива. 

— Пли!

Все было кончено. Валентьен ничего не видел и не слышал, не в силах отвести взгляд. Гиллис не стал ждать, пока все закончится. Расталкивая людей, которые оказались на его пути, майор стремительно покидал площадь. Валентьен поспешил за ним, нарываясь на тычки и недовольные возгласы. Он едва поспевал, расстояние между ним и его преследуемым неуклонно увеличивалось. Практически бегом Гиллис преодолел расстояние от места казни до конюшни, где разместили их лошадей. 

Инцитат галопом выскочил из конюшни, неся на себе хозяина. Гиллис, похоже, даже не увидел Валентьена, или не узнал. Пустынные улицы города эхом вторили стуку копыт красавца-андалузца. 

Валентьен в отчаянии стиснул руки: «Опоздал». Он тут же бросился к вороной кобыле, хотя и побаивался Адели. Он знал, что ему непременно нужно было догнать ее хозяина, хотя сам не мог понять, почему. Вполголоса бормоча ласковые слова, ему удалось отвязать Адель. Косясь на него, лошадь гарцевала, пытаясь найти слабину и, вырвав поводья, умчаться прочь. Валентьену удалось запрыгнуть в седло с первого раза. Развернув ее вслед Инцитату, он отпустил поводья и пришпорил лошадь. С надрывным и веселым ржанием она понесла. Ему едва удалось удержаться. Прильнув к гриве, Валентьен ухватился за недоуздок, чтобы не свалиться на землю. 

Лошадь была молодая и резвая, это давало преимущество, хоть майор и опережал их на сотни метров. Минут пять безумной скачки — и Валентьену показалось, что впереди мелькнула белая грива андалузца в шоколадном обрамлении, резким контрастом вырисовывающиеся на фоне голубого неба и майской зелени.

Валентьен подскакал ближе к Инцитату, перехватил поводья ближе к морде и потянул на себя, вжимаясь всем телом в спину и шею лошади. Адель не любила, когда ее резко ограничивали, тут же становясь на дыбы, и этот раз не был исключением. Ему все же удалось не выпасть из седла, а мягко соскользнуть на землю. Не зная, что делать с полудикой лошадью, он не придумал ничего лучше, как стреножить ее своим солдатским ремнем. Инститорис, как в шутку назвал Инцитата Гиллис, мирно пасся среди высокой травы. Значит, его хозяин был где-то поблизости.